Книга Прикосновение полуночи, страница 102 – Лорел Гамильтон

Дойл, видимо, понял мои затруднения и помог мне подоткнуть подушки под спину и голову, чтоб я могла сидеть, не слишком перегибаясь в животе.

– Как там Ройял и остальные феи-крошки? – спросила я.

– Твой эльф в порядке, хотя он единственный не улетел отмываться от крови. Обязательно хотел остаться и убедиться, что с тобой все будет хорошо.

Я попыталась разглядеть что-нибудь в темноте:

– Он здесь?

– За дверью, с Адайром и Готорном.

Иви обвил кроватный столбик бледной рукой, блеснув полоской тела. До меня дошло, что он должен был остаться голым, когда отдал мне свой плащ, но тогда я и не заметила его наготы – посреди моря крови и корчащихся тел.

– Он зовет тебя своей бело-красной богиней. – Интонации Иви звучали вроде бы шутливо, но одновременно – пугающе серьезно. Улыбка, не затрагивающая глаз.

– Я никому не богиня.

– Не уверен, – сказал Иви, плотнее приникая к столбику. Теперь только резное дерево мешало мне увидеть его наготу. – Бывало, нас обожествляли и за меньшее.

– Давно, – буркнул Дойл. – И далеко отсюда.

Иви пожал плечами.

– Мы тогда были на земле фейри и теперь – на земле фейри. Что значит расстояние, Мрак?

– Где остальные? – спросила я.

– Китто, Холод и еще кто-то ушли за едой для вас, – сказал Дойл.

– Распоряжение Галена: никто не ходит в одиночку. – Рис пожал плечами. – Неглупо придумано. Так что теперь мы везде ходим по трое.

– Но у нас для такого людей не хватит, – удивилась я.

– Теперь – хватит, – сказал Рис.

– Каким образом? – нахмурилась я.

– Королеву удалось убедить, что нам нужны не только боги растительности.

– А почему тогда здесь так пусто? – спросила я.

– Нас тебе недостаточно? – поинтересовался Гален.

Я улыбнулась:

– Не в том дело. Просто, когда все на виду, я знаю, что с ним все в порядке.

– Да, а почему у нас с Мерри появились бабочки, а у Никки – цветок? – спросил Гален.

– У Никки крылья и так есть, – предположил Рис. С этими словами он шагнул вперед, и я заметила что-то не то у него под плащом.

– Это что, повязка? – спросила я.

Рис распахнул плащ: правая рука действительно была на перевязи.

– Что случилось?

– Во-первых, мы убедились, что временные фокусы происходят только в нашем холме. За пределами нашего ситхена время так ползет, что полицейские, наверное, еще не добрались до своей лаборатории.

– Давай сразу ко второй части. Как тебя ранили? – спросила я.

– Мы возвращались домой, когда трое благих предложили нам остановиться поболтать на минутку.

– Вряд ли они выразились именно так, – усомнился Никка.

– Уж больно вежливо для них, – согласился Гален. Он лег на бок, опираясь на локоть. Правую руку он тщательно оберегал, чтобы не потревожить бабочку.

Рис широко улыбнулся.

– Ну, в общем, они нас остановили и особенно хотели потолковать со мной. – Улыбка стала чуть менее веселой. – Командовал я, и моя вина, что они застали нас врасплох. – Он искоса глянул на Дойла. – Моих людей могли убить.

– Убить?! – переспросила я.

– Они воспользовались холодным железом.

– Шутишь! – выдохнул Гален.

Рис прислонился поудобнее к спинке кровати и покачал головой. Вид у него был мрачный.

– Для нас это было неожиданностью.

– Вот за это ты себя не ругай, – заметил Дойл. – В мелких стычках между дворами холодное железо не используется. Его приберегают для войны, а войны сейчас нет.

– Пока нет, – поправил Рис.

– В смысле – пока? – спросил Гален.

– Тебя ранили холодным железом? – спросила я.

Сначала он ответил на мой вопрос.

– Меня атаковал один из них. Поединок был равным, трое на трое, и мы не понимали, что дело серьезней, чем кажется, пока они не зашли слишком далеко. – Рис мотнул головой. – Если б я не преподнес им сюрпризик, могло бы кончиться хуже.

– Какой сюрпризик? – спросила я.

– Смертельное прикосновение. Правда, у моего противника была защита. У меня вся рука онемела. Хорошо все же, что здесь торчала целая стая целителей. Раны от меча и секиры они вылечили, но вот руку... Они ее подвесили на перевязь и велели ждать, пока не пройдет. Я постепенно начал ею кое-что чувствовать – когда иголкой колют, по преимуществу, – но был счастлив почувствовать хоть это.

– А что случилось с тем благим? – спросил Никка.

– Они его уволокли бесчувственного. Как минимум пару дней проваляется.

– А почему он не умер? – спросила я.

– У гоблинов собственной магии нет, а вот у сидхе – есть, – сказал он так, словно это все объясняло.

– Они сказали хоть, почему хотели вас убить? – спросил Гален.

Рис опять вздохнул.

– Одна из их знатных дам обвинила меня и еще двоих в том, что мы ее изнасиловали.

– Что?! – Я подскочила в кровати и тут же оборвала движение, вспомнив про бабочку.

– Она что, свихнулась? – спросил Гален.

– Не знаю, – ответил Рис, – но говорили они вполне серьезно.

– А кого еще она обвиняла?

– Галена и Аблойка.

– Но почему? – не понимала я.

– Это нам неизвестно, – сказал Дойл. – Но вряд ли леди решилась выдвинуть столь страшное обвинение по собственной инициативе.

– Таранис? – догадалась я.

– Называй его имя пореже, – попросил Рис. – На всякий случай. Не хотелось бы, чтобы нас подслушали.

– Я не думаю, что он может слышать, когда произносят его имя, – сказал Дойл.

– Сделай мне такое одолжение, – пожал плечами Рис.

Дойл кивнул:

– Ладно. Я считаю, что он как-то инспирировал это дело.

– Но для чего? Что это ему даст? – спросила я.

– Узнаем, как только вы поедите, – сказал Дойл.

– Как это – узнаем?

– Королева выразила желание, чтобы ты присутствовала при ее разговоре с Таранисом о последних событиях.

– Кажется, люди Тараниса думали, что мы просто позволим им себя арестовать, – сказал Рис. – Что мы попросту отдадимся на милость правосудия благих. – Рис язвительно расхохотался. – Правосудие? Для неблагих при Благом Дворе? Не смешите меня.