Книга Меч королей, страница 85 – Бернард Корнуэлл

— Хиглак Харульдсон, — был ответ. — А ты?

— Осберт, — представился я, назвавшись полученным при рождении именем, которое носил до тех пор, пока после смерти старшего брата не унаследовал от отца свое теперешнее.

— Восточный англ? — задал вопрос Хиглак.

Он был моложе меня, но все равно выглядел стариком: впалые из-за выпавших зубов щеки, короткая седая борода, серые космы, выбивающиеся из-под шлема, глубокие морщины вокруг глаз и рта. Утро выдалось теплое, слишком теплое, чтобы надевать подбитую кожей кольчугу, и по лицу Хиглака уже обильно тек пот.

— Восточный англ, — подтвердил я. — А ты?

— Хамптонскир, — бросил он.

— Ты командуешь фортом?

— Я.

— Сколько у тебя воинов?

— До вашего прихода было сорок два. Обещали, что будет больше, но подкрепления так и не пришли.

— Ну, теперь мы здесь, — заметил я, глядя, как мои воины взбираются по лестницам на укрепления. — И на твоем месте я бы запер ворота на мосту. — (Хиглак нахмурился.) — Это, конечно, маловероятно, — продолжил я, — но небольшой отряд способен просочиться мимо форта и попасть на мост.

— Да, пожалуй, лучше их закрыть, — сдался Хиглак.

В голосе его не слышалось уверенности, но он испытывал такое облегчение от нашего появления, что согласился бы драться голым, предложи я ему это.

Я велел Гербрухту и Фолькбальду закрыть большие створки, чтобы караульные на баррикаде на северном конце моста не могли видеть происходящего в маленьком форте.

— Твои люди все из западных саксов? — спросил я у Хиглака.

— Все до единого.

— Значит, ты один из держателей лорда Этельхельма?

Вопрос, похоже, удивил его.

— Я держу земли от аббата обители в Басенгасе, — поправил он. — И получил от него приказ привести моих людей.

Это означало, что аббат из Басенгаса получал золото от Этельхельма, всегда щедро платившего за поддержку духовенства.

— Ты в курсе того, что тут происходит? — поинтересовался Хиглак.

— Мальчик-Красавчик объявился на северо-востоке от города. Вот все, что мне известно.

— Часть из его ребят оказалась здесь, — отозвался Хиглак. — Причем их слишком много! Но ты, хвала Богу, подоспел на выручку, и теперь им нас не взять.

— Сколько их тут? — Я кивнул в сторону юга.

— Десятков семь, а то и больше. Они прячутся среди улиц, трудно сосчитать.

— Но не нападают?

— Пока нет.

— Лошади у вас есть? — задал я Хиглаку вопрос.

— Мы их в городе оставили, — ответил он. — Конюшня есть вон там. Если нужно. — Он указал на меньшее из двух крытых соломой зданий, расположенных внутри форта, видимо решив, что в нашем отряде есть всадники, которые вскоре должны подтянуться следом за нами по мосту.

— Мы пришли на кораблях, — объяснил я.

Оба здания из толстых бревен выглядели новыми. Дом повместительнее, как я предположил, предназначался для гарнизона, в мирные времена едва ли насчитывавшего больше двадцати копий, — этого вполне хватало, чтобы охранять сборщиков подати или выезжающих из города купцов. Я кивнул в сторону этого здания:

— Оно выглядит достаточно надежным.

— Надежным для чего? — спросил Хиглак.

— Чтобы содержать в нем пленников, — пояснил я.

— Лорду Этельхельму это не понравится. — Хиглак скривился. — Он распорядился, чтобы пленников не брали. Велел убивать всех, до последнего человека.

— Всех-всех?

— Больше земель, понимаешь? Он обещает разделить между нами мерсийские земли. И еще отдаст нам всю Нортумбрию!

— Всю Нортумбрию?

Мой собеседник пожал плечами:

— Не уверен, что хотел бы пойти на ту войну. В этой Нортумбрии Богом проклятые дикари живут.

— Это верно, — с жаром подхватил Финан.

— И все-таки мне нужно место для пленников, — настаивал я.

— Лорду Этельхельму это не понравится, — снова предупредил меня Хиглак.

— Ты прав. — Я кивнул. — Конечно, ему это не понравится, тем более что пленником будешь ты.

— Я? — Он был уверен, что ослышался или не так меня понял.

— Ты, — подтвердил я ласково. — Хиглак, выбор за тобой: можешь умереть здесь или отдать мне меч. У тебя и твоих людей отберут доспехи, оружие и сапоги, потом запрут в том здании. Либо это, либо смерть. — Я произнес это спокойным, уверенным тоном. Даже улыбнулся. — Ну так как?

Он воззрился на меня, все еще переваривая услышанное. Открыл рот, показав три желтых кривых зуба, и снова закрыл, так ничего и не сказав.

Я протянул руку:

— Давай меч, Хиглак.

Он пребывал в полной растерянности:

— Ты кто?

— Утред Беббанбургский, — представился я. — Вождь нортумбрийских дикарей.

На миг мне показалось, что он обмочит штаны от страха.

— Твой меч, — вежливо напомнил я.

Он извлек меч и отдал мне.

Вот так просто все получилось.

Мерсийцами, угрожавшими форту в Судгевеорке, командовал воин по имени Румвальд. То был коротышка с круглой веселой физиономией, косматой седой бородой и грубоватыми манерами. В форт он привел сто тридцать пять человек.

— Господин, ты заставил нас поволноваться, — признался он.

— Поволноваться?

— Мы собирались начать приступ, как появились твои люди. Я подумал, после такого пополнения форт нам уже не захватить!

Тем не менее форт был захвачен, и теперь в нашем распоряжении оказалось немногим более трех сотен воинов, десять из которых я отрядил охранять пленных ратников Хиглака, благополучно запертых в большем из двух зданий. Западные саксы держались враждебно и угрюмо, но, уступая нам числом, не имели другого выбора, как сдаться. Разоружив и посадив их под замок, мы тут же открыли южные ворота форта и пригласили мерсийцев заходить. Румвальд, опасаясь ловушки, медлил. В конце концов Бритвульф вышел к ним без щита и меча, чтобы убедить своих соотечественников, что мы свои.

— Что тебе велено было делать после того, как ты захватишь форт? — уточнил я у Румвальда. Перед тем я выяснил, что его отряд переправился через Темез под Вестминстером, потом выдвинулся по южному берегу реки.

— Разодрать мост, господин, — ответил мерсиец.

— Разодрать мост? — переспросил я. — То есть разломать его?

— Отодрать доски, чтобы ублюдки не могли сбежать. — Румвальд ухмыльнулся.

— Так, значит, Этельстан в самом деле намерен напасть на город? — Я почти уже убедил себя, что мерсийское войско пришло только для того, чтобы произвести разведку боем: побеспокоить Этельхельма, а потом отойти.