Онлайн книга «Укрощение дикого миллионера»
Он и сам не заметил, как наступил вечер. Первые серые сумерки заглянули в окна, фонари начали неярко освещать придомовую территорию. В лесу никаких приборов, достижений цивилизации и прочего Оленев не устанавливал. Хочешь гулять - бери фонарик. Природа должна оставаться нетронутой. Ярослав потянулся, встал, размялся, сделал несколько зарядок для глаз - все-таки работа за компьютером всегда на них сказывалась. И не успел Оленев посмотреть - сколько же времени, как дверь негромко щелкнула. Ярослав обернулся в мгновение ока, встал в боевую стойку и разочарованно выдохнул. Уж лучше бы напали, атаковали. Хоть сбросил бы напряжение в драке. Екатерина вошла, виляя бедрами, как на подиуме. С ярким макияжем, подчеркивающим пухлые губы и большие темные глаза. То ли черные, то ли очень густо-коричневые. Распущенные черные волосы волнами стекали по плечам девушки. Оголенным, к слову. В глубоком вырезе черного платья, больше похожего не белье, виднелась грудь. Не то, чтобы большая, зато увеличенная силами пластических хирургов. Длинные ноги девушка ставила так, чтобы все оценили их стройность. - Я рада, что ты позвонил. Она приблизилась, обняла Ярослава за шею и потянулась к губам. Оленев инстинктивно наклонился - не заставлять же ее вставать на табуретку. Поцелуй показался каким-то ватным. Словно между Оленевым и девушкой проложили непроницаемую для тактильных ощущений пленку. Ярослав почти ничего не почувствовал. Даже когда язычок Екатерины проник в рот, принялся ласкать… Нет, все было не то. Зачем он ее вызвал? Ах, да! Вчера, возбужденный и злой, он хотел доказать себе и Олене, что легко найдет ей замену. Зачем? Олене плевать, а себя не обмануть. Оленев присел на стол, а Екатерина легким движением сбросила с плеч тонкие бретельки платья и оказалась в кружевном белье. - Нравится? Или дар речи потерял? Ее бы самодовольство перевести в электричество. Сколько пользы принесла бы обществу! Впрочем, девушка играла, заигрывала и Оленев знал это. На самом деле, Екатерина приехала из глубинки. Всего добивалась сама. Да, как модель, но пахала с утра до ночи. Это со стороны кажется, что жизнь модели - прогулки по подиуму, цветы, подарки и вечеринки. По факту - это тяжелый труд. По-настоящему, тяжелый. Походи-ка, демонстрируя одежду несколько часов, не приседая? Или попробуй позировать в самых изысканных, а значит сложных для исполнения позах битый день напролет. И так неделями. Выходные - для моделей вещь условная. Нужно посетить вечеринки владельцев знаменитых брендов. Показаться им, чтобы приглашали и дальше, просто порадовать гостей своим присутствием. Посверкать улыбкой, делая вид, что ты - легкая как птичка. Залетела на огонек, и вскоре упорхнешь в небеса радости и беззаботности. А потом вечером стонать под руками массажиста от боли в ногах. Спортзалы, пробежки, постоянная диета и прочее - это уже можно и не перечислять. Оленев знал, что поведение Екатерины - так, наносное. На самом деле, она приятная девушка. Он общался с ней на одном показе: закрытом, только для избранных. И все равно каждый жест, каждое слово, каждое касание девушки раздражало. Не-ет! Так не пойдет. Надо расслабиться и получать удовольствие, а заодно доставить его партнерше. Олена уже никогда не станет… частью жизни Оленева, хотя все равно остается ей. Ярослав не может о ней не думать, не в силах не присматривать и не помогать. Но мужские потребности не отменить. И так уже в паху болит от неудовлетворенности. Оленев прикрыл глаза, пытаясь вообразить на месте Екатерины Олену. Вот она нежно касается, приближается, встает между его ногами и от одной мысли там тоже все встает. Буквально колом, как говорят романистки. Оленев всегда смеялся над этим определением. А зря! Как говорится, хорошо смеется тот, кто смеется последним. Нежные руки скользят по телу Оленева. Расстегивают рубашку, снимают, поглаживая плечи. Тянутся к брюкам. Горячо и больно. Сколько можно терпеть? Оленев сам торопливо расстегивает ширинку. - Ммм… А твой ствол-то не сидит в боксерах! - слышится звонкий женский смех, и ладошка касается того, что выскочило из белья. Гладит, и Оленев откидывает голову, рычит сквозь зубы. Еще немного - и станет полегче. Боль уходит, приходит удовольствие. Боксеры оттягивают, освобождая горячую плоть. Оленев в нетерпении притягивает обнаженное женское тело. Уже разделась? Когда? Собирается насадить на себя. Пара движений - и мука закончена, а потом можно и сбавить градус возбуждения, переместившись в спальню… Оленев выдыхает, открывает глаза и рычит. - Что ты делаешь? - удивляется Екатерина, потому что сильные руки Ярослава удерживают ее на расстоянии. Голую, готовую… - Извини. Давай в другой раз. Не сейчас. - А по-моему, ты очень даже готов. Она удивлена донельзя. Ну да. Не сейчас, когда из штанов торчит такая пушка, словно Оленев собирается сутками отстреливаться. И от желания аж промежность свело. Оленев прочищает горло. С трудом упаковывается в брюки. - Потом. Давай позже. Я позвоню. Ярослав выставляет потрясенную девушку за дверь со словами: - Вечером принесут подарки. Не переживай. Все хорошо. Ты красотка. Почему он не мог так разговаривать с Оленой? Почему, черт возьми? Ведь сейчас, даже отвергнутая Екатерина, смотрела ласково, понимающе и ушла без злобы и раздражения. Оленев вернулся в рабочее кресло, ощущая такой дискомфорт, словно в штаны налили горячей лавы. Ярослав выдохнул, расстегнул ширинку и приспустил боксеры. Кончать в собственную руку, когда есть десятки женщин, готовых помочь с этим, выглядело глупым и нелепым. Но почему-то по-другому у него не получалось. Оленев сбросил напряжение и отправился в ванну. Часа два лежал в джакузи и размышлял, что же дальше. Пока ничего не приходило на ум. Только пойти на поклон к Этель Яновне. Она с самого начала была права. Ни разу не ошиблась. Может подскажет, как жить дальше? Если даже секс без Олены невозможен? * * * Олена Скучные брифинги, скороспелые материалы, редактура уже по факту - в полосе интернет-газеты. Я привыкла к этому беспределу. Понимала, что журналист не должен так работать. Не следует выкладывать статьи с колес, нужно отредактировать как следует, обдумать… Но куда деваться? Век информационных технологий подстегивал нас хлыстами недостачи в прибыли из-за скорости соперничающих изданий. |