Книга Забытый князь, страница 86 – Юрий Торубаров

— Что пишешь? Уж не Москве ли хочешь предложить помощь? — подходя к столу и беря листок, спросил король.

— Ей, — не без зла ответил Витовт.

Но, прочитав эти слова, Ягайло был доволен.

— Хочешь просить, чтобы митрополита перевели в Киев? — догадался тот.

— А тебе не всё равно? — не успокаивается Витовт.

Он был раздражён тем, что, отказывая в помощи, подвергал дочь опасности. А у ней родился сын. И дед так желал видеть внука. Но Ягайло, привыкший и не к таким выпадам братца, как-никак Кейстутова кровь, не обращал внимания на его раздражение. Усевшись в кресло и забросив ногу на ногу, заговорил:

— Как мне стало известно, один из твоих дружков... — он посмотрел на Витовта.

Тот спросил:

— А разве Тохтамыш не считается таковым?

Витовт слегка покраснел, но промолчал.

— Так вот, — продолжал король, — от купцов я узнал, что он разбит Тимуром. И тот, может быть, в этот момент громит Сарай-Берке.

У Витовта желваки заходили на щеках, но он молчал.

— Но я приехал к тебе за тем, чтобы подготовиться заранее к приходу сюда победоносного Тимура. Как ты думаешь, куда тот двинет после того, как окончательно расправится с ханом?

Витовт нахмурился и продолжал молчать. Ягайло резко поднялся.

— Неужели ты не понимаешь, что он пойдёт на... Москву?

— Почему? — после долгого молчания, проговорил Витовт.

— А потому, что Тимур не дурак. Прежде чем ему покорить Европу, надо уничтожить твою любимую Московию.

Витовт понял правильность рассуждения братца. Тимур не оставит в тылу у себя такого опасного противника. Но спросил:

— Почему любимую?

— Да потому хотя бы, что ты туда отдал дочь. А какая здесь ей была пара! Быть княжной Сандомежской. Это вторая женщина после королевы. А какие у него богатства!

— Василий не беднее твойго поляка. Да и она выбрала его сама. И счастлива. Я этому, как отец, рад.

— Ты не только отец, ты ещё великий князь Литвы и Руси. Иль надоело тебе этим быть? Тогда ступай в Москву. Глядишь, зятёк даст те в управление Коломну. Ха! Ха!

— У мня нет времени выслушивать твои бредни, Ягайло. Говори, зачем пожаловал.

Ягайла не смутили такие слова Витовта, и он спокойно начал говорить:

— Ты в хороших, только, пожалуйста, не отрицай етого, отношениях с магистром. Настало время объединиться. Я поеду от тебя в Чехию и Венгрию. Кстати сказать, их посланцы уже были у меня. Европа встревожена. Надо нам объединить усилия и встретить Тимура достойно, как никто его не встречал. Я мыслю, что после Москвы он пойдёт на Киев. Вот там мы его и встретим с двух сторон. Вы ударите с севера, а мы — с юго-запада. И всё. Ему будет крышка!

В разумности его слов Витовт не сомневался. Единственно, в чём были сомнения, неужели Тимур пойдёт на Московию, а не уйдёт к себе, в свой Самарканд.

— Я знаю, о чём ты думаешь, — заявил Ягайло. — Нет, братец, он пойдёт на Москву и приведёт твойво зятя с верёвкой на шее. Ты бы послал людей, чтобы они привезли Софью к тебе.

— Посылал, — буркнул Витовт.

— И что? — спросил Ягайло.

— Что! — недовольно ответил Витовт. — Сказала, где её муж, там и она.

Ягайло насупился.

— Ладно, там видно будет, — сказал он. — Щас надо подымать Европу. А то етот скорохан окажется грознее Батыя.

— Не будем торопиться, — заявил Витовт.

— Ты ещё на что-то надеешься. Молодец! Но к магистру съезди.

— Съезжу, — недовольно ответил Витовт.

— Вот и хорошо. Ты думаешь мня покормить? — неожиданно спросил король.

Витовт посмотрел на него:

— Да жаль мне на тя мясо тратить, — ответил он.

— Я и не знал, что ты стал таким жадным. В следующий раз я привезу всё с собой.

— Вези! — сказал Витовт и позвонил в колоколец.

Появился служка.

— Вели накрыть стол. Короля встречаем.

Тот кивнул и вмиг исчез.

После быстрого как прибытия, так и отъезда Ягайла князь вернулся к себе задумчивым. Он понял, что сильно отстал от событий, которые так быстро развивались. «Что делать? Мчаться в Москву и постараться спасти Софью. Но она же сказала, что без мужа не сделает ни шагу. Забрать у ней внука? Да разве она его отдаст?». И всё же он решил поехать к магистру, когда получит точное известие, что Тимур пошёл на Москву. «Эх! только бы не опоздать!» — вздохнул он и был прав.

В Москве стояла прекрасная солнечная погода. Солнце жарило так, что, казалось, от его лучей выгорела голубизна неба. Софья со своим первенцем Иваном вышла в садик, который когда-то посадила Мария, любимая жена Симеона. В основном здесь росли берёзки, липа, дубы. Василий, когда вернулся в последний раз из Орды, рассказал о саде с фонтанами, замечательными беседками и загорелся желанием сделать так у себя. Но сколько ни искал, таких мастеров найти не мог. Беседка, в которой она сидела, находилась под раскидистыми ветвями берёзки и липы. Они, словно две подружки, протянули друг другу руки.

Ванюша, которому не было ещё и трёх лет, пытался поймать кузнечика, который, словно дразня его, начинал свою щёлкающую трель. Но стоило мальчику к нему подойти и протянуть руку, как он перескакивал на другое место. Это смешило его. Радовалась и мать, но винила себя за то, что не сказала Василию, что у них скоро ещё будет ребёнок. Успокаивала себя тем, что говорила по-христиански: «Помоги ему, Боже».

Софья крестилась, приняв имя Анастасия. Но почему-то никто не называл её этим именем. И она в душе была рада. Это позволяло ей не чувствовать себя на чужбине. Княгиня знала, что Василий обратился с просьбой к её отцу, чтобы тот ему помог. Но не знала, откликнулся отец или нет. Скорее всего — нет. Василий изредка ей писал. Письма были кратки. Жив, здоров, готовлюсь. Как ты, матушка, и Ванюшка? Если бы пришли литовцы, он бы написал.

— Анастасия! — послышался за её спиной чей-то голос.

Она, увлечённая наблюдением за Иваном, как-то машинально оглянулась и увидела, что перед ней стоит Киприан. На нём была лёгкая тёмная мантия, на голове клобук, а на груди висел большой позолоченный крест.

— О! Владыка! — воскликнула она, встала и поклонилась ему.

— Благословляю, дочь моя! — проговорил он, осеняя её крестом. — Позволь мне присесть.

Митрополит присел и, кивнув на мальчика, сказал:

— Вылитый дед. Чё пишет князь? — спросил он, глядя на Анастасию.

— Пока у него всё спокойно. А вот у мня в груди всё горит. Владыка, — она взяла его руку, — я слышала, что во Владимире есть икона Пресвятой Богородицы. Говорят, она имеет чудодейственную силу. Я буду день и ночь перед ней молиться за Василия. Прошу тя, владыка, пущай её привезут в Москву.