Книга Ловушка для ведьмы, страница 70 – Анетт Блэр

Как только девушки прошли по кухне, чтобы выйти на пляж через черную дверь, Морган с Эйденом бросились на кухню и прилипли к окну, в то время как Пэкстон долго и нудно ковылял за ними.

— Они уже дошли до пляжа? — спросил он, настойчиво подбираясь к цели.

— Пока нет, — ответил Морган, чье лицо расплющилось о стекло.

Кинг отчетливо понимал, что оба его друга одновременно превратились в жадных до подглядываний подростков с бушующими гормонами, и все-таки собирался к ним присоединиться. Развернувшись, он медленно направился обратно в главный зал.

— Из старой башни будет лучше видно! — крикнул он из-за лестницы. — Сдохните от зависти.

— Так не честно! — завопил Эйден, и оба неудачника бросились вверх по ступенькам. — Мы не помним дороги.

Пэкстон злорадно ударил по кнопке «Вверх».

К тому моменту, как Эйден с Морганом добрались до башни, пытаясь перевести дыхание, он уже открыл ставни и створку окна.

— Два взрослых мужика несутся по лестнице сломя голову, только чтобы поподглядывать за девчонками, — саркастично поставил диагноз Кинг.

Эйден усмехнулся:

— А на мой взгляд, мы — трое физически и сексуально здоровых мужчин, которые наблюдают за тремя физически и сексуально здоровыми женщинами, которые сами и пригласили нас за ними понаблюдать. А вот и халатики.

— Это то, что я называю ведьмобутерброд, — проговорил Кинг. — Наверное, поэтому у меня слюнки текут.

Морган схватился за грудь:

— Они мажут друг друга маслом. Меня сейчас инфаркт стукнет.

Эйден посмотрел в небо, будто собирался вознести благодарную молитву:

— Жизнь просто не может быть прекраснее.

— Еще как может, — ухмыльнулся Морган. — Вот если бы мы намазывали их маслом…

— А потом они нас… — дорисовал фантазию Кинг.

Эйден внезапно просиял:

— Как думаете, масло съедобное?

Морган рассмеялся, а Кинг, зачарованный зрелищем, медленно проговорил:

— Мы больные ублюдки. Только посмотрите! Три ошеломительных сладострастных русалки… три символа женской сексуальности… Морские звезды, возвращающиеся туда, где они появились на свет…

— Русалка, — саркастично вставил Эйден, — это сирена, чей непреодолимый зов ведет мужиков к гибели.

— Не совсем, — покачал головой Морган. — Русалка изображена как сирена только в древних мифах, хотя зов ее действительно силен.

У Кинга отвисла челюсть:

— Этому вас учат в семинарии?

— А разве русалки, так или иначе, не связующее звено между страстью и разрушением? — поинтересовался Эйден.

— Раз так, я выбираю страсть, — решительно заявил Кинг.

Эйден кивнул:

— Тогда мне — разрушение.

— Эй, — привлек к себе внимание Морган, — как бы нам с вами не нарваться на русалочье бешенство. Впрочем, это Кинг все начал.

— Не слишком поэтичные высказывания для сволочного солдафона? — Эйден хлопнул Пэкстона ладонью по спине. — Меняешь жизненные принципы, дружище?

— Типа начинаю верить в колдовство?

— Типа становишься человечнее. Неужели у тебя в груди выросло сердце?

Кинг кивнул в сторону тройняшек, чьи аппетитные попы мелькали на поверхности воды:

— Она хочет, чтобы выросло.

— Надо же! — воскликнул Эйден. — Даже не представляю, с чего бы это она.

— Разве ты еще не искупил свои грехи, Кинг? — спросил Морган. — За то время, что у тебя было, чтобы хорошенько пораскинуть мозгами?

— Сукин ты сын! За неделю я уже третий раз это слышу.

— Мне сказать больше нечего. — Морган свесился из окна. — Бог любит троицу.

— А давайте как ни в чем не бывало прогуляемся по берегу и посидим на пляже.

— Ты что, Док Холлидей [45] ? — покачал головой Кинг. — Как ни в чем не бывало?

— Ой, да ладно! — отмахнулся Эйден. — Ты не меньше меня хочешь спуститься к ним.

— А я вот не уверен, — сознался Морган. — Вы же знаете ту из них, которую здесь все называют милой оптимисткой?

— Ты о ней отзывался не очень-то лестно, — заметил Эйден.

— Ну да, о ней я и говорю. Короче, стоит ей зыркнуть на меня, у меня как будто переключатель щелкает.

— На почве секса? — спросил Кинг.

— Если бы. — Морган состроил жалобную физию. — Но нет. У меня как будто мозги отключаются, и я стою перед ней, как истукан. Ну, и не только я стою. У меня тоже стоит.

Казалось, слова Моргана поставили Эйдена в тупик:

— Как она может тебя пугать, если ты не веришь в сверхъестественное?

— Меня не сама ведьма пугает, но я, черт возьми, понятия не имею, что именно. Она самая загадочная из них троих, вам так не кажется?

— Может быть, — отозвался Кинг. — Например, Хармони самая открытая. Даже слишком. Пугающе открытая.

— Потому что ты можешь влюбиться, а? — поддел Эйден, не спуская глаз с сестер. — Вот Сторм настоящая бунтарка. Я бы устроил с ней пару мятежей.

Морган подтолкнул его локтем:

— Хорош заливать. Ты уже вляпался.

— Я бы с радостью. — Эйден побледнел. — Ты забыл, что случилось на островах?

— Это было больше года назад, — покачал головой Морган. — Хочешь и нас заразить своим целибатом?

— Он прав, — поддержал его Кинг. — Тебе пора выпустить зверя из клетки. Ты в жизни не найдешь женщину, любящую рисковые приключения больше, чем их любит Сторм.

— В последнее время я думаю о том же, — согласился Эйден.

— Так думай получше, — сказал Морган.

Эйден поморщился:

— Лучше некуда.

Внимание друзей привлек смех девушек. На Пэкстона этот звук подействовал, как глоток холодного воздуха в жаркий день. Разве что он не остыл, а наоборот, завелся.

Морган протер глаза и уставился на сцену, разворачивающуюся на пляже.

— Мужики, — словно не веря собственным глазам, пробормотал он, — нам машет Хармони. Зовет нас вниз. Побежали.