Книга Ежевика, страница 31 – Александра Астафьева

— Если по-честному, в тот момент я мало интересовался политической жизнью. Не думал, что мой рисунок и внутреннее восприятие мира могло сыграть злую шутку.

— Что было дальше? — спросила я после небольшой паузы.

— Поскольку все графическое действие развернулось в центре колледжа, руководство не могло закрыть на это глаза, я ведь и раньше принимал участие во фресках, где это выглядело легальным. Выступал за колледж в массовых мероприятиях, посвященных художественному искусству. Мне выписали штраф.

— А почему ты перешел ему дорогу?

— По-глупости. Спортивный интерес во всем: девочки, учеба, даже выпивка. Кто быстрее, кто сильнее и умнее, и так далее. Отец Инги неплохой адвокат в своих кругах, все, что он смог сделать — это отмазать меня штрафом.

— И исключением.

— С возможностью дальнейшего восстановления.

— Благодаря ее папе?

Женя медлил с ответом, в котором я не нуждалась. Его задача заключалась в том, чтобы ухлестывать за Ингой. Ее капризы, как полагалось, не мог выносить даже собственный отец, раз «помогал» в нелегком деле такому обыкновенному парню, как Еникеев.

— Что самое интересное, я не хочу «восстанавливаться».

— Да это понятно, что разговоры не утихнут так скоро и репутация…

— Все дело в том, что этот колледж был изначально выбран мной ошибочно.

— Есть другие варианты?

— Их море.

— Поделишься?

— Когда-нибудь обязательно, но не сейчас.

— А что сейчас?

— Не что, а кто?

— Кого-то конкретного имеешь в виду?

— Тебя и меня, — ответил Женя, проводя пальцем по очертанию моей скулы.

— С тобой мне все понятно, а со мной что не так? — зевнула, сама не заметила, как прикрыла один глаз. Сон захватывал с новой силой, унося с собой. Вдобавок щекотливые прикосновения пальцев Еникеева к моей коже заставляли мурлыкать в прямом смысле слова.

— Все так и даже слишком.

— Еникеев, хватит ходить вокруг да около. Я не ясновидящая и мыслей твоих прочитать не могу.

Я замолчала, ждала, когда же он ответит. Несколько раз моргнула, чтобы отогнать навязчивую сонливость.

— Не думаю, что тебе нужны мои слова, Ежевика, — звучал тот же томный голос, настроенный на что-то большее в этот прекрасный вечер.

— В чем же, по-твоему, я нуждаюсь? — прошептала, чтобы не дай бог спугнуть пойманную удачу.

— Вот в чем.

Парень наклонил голову, приблизив свое лицо. Его дыхание и жар губ находились в опасной близости от моих. Неужели в этот раз нас не прервут? Не взорвется бомба рядом, не пролетит яркая комета над головами? Даже не верилось. Вот он, этот шанс, когда Женя был готов, и я хотела этого не меньше. Ждала, представляла, каким на вкус был его поцелуй. Мы были на одной волне — захватывающей, неповторимой, сладкой и головокружительной, а его губы ощущались теплыми и мягкими. Едва касались моих с трепетом и осторожностью. Не спеша, ласкали попеременно, захватывая меня в плен, унося с собой. Я полностью отдавалась, не смотря на то, что подобное происходило со мной впервые, и не знала, как правильно реагировать на эту ласку. Но интуиция подсказывала не паниковать. Расслабиться, а то и вовсе отдаться порыву столь умелых губ.

Крепче сжимая меня в своих объятиях, Женя рискнул углубить поцелуй, применяя знаменитый страстный французский метод.

Да, не зря. Не зря, Еникеев, ты уехал во Францию.

Я задыхалась, нежась в его власти. От счастья? Влюблённости и незнакомого возбуждения?

От всего.

И от осознания того, что он дарил нежность и чувство быть нужной для него в этот момент.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Если бы я знала, что Женька так великолепно умел целоваться, ходила бы по пятам, просила бы добавки.

— Так вот, какие твои губы на вкус, — прервался, чтобы высказать свои впечатления, и, не давая прийти в себя, вновь атаковал мои губы.

— Какие? — отстранилась я, взглянув на него с любопытством.

— Пряные, с терпким, кисло-сладким вкусом, — последовал его ответ без раздумий.

— А точнее? — заулыбалась я, прикрывая глаза, заранее зная Женькин ответ.

— Ежевичные.

* * *

Последние несколько дней по утрам чувствовалось одно и то же: душно, неудобно, неуютно, хотелось пить.

Стоп.

А где я была сейчас?

В палатке. С кем?

С Женей, который не спал, сидел рядом и черкал что-то в блокноте.

— Доброе утро, выспалась?

— Ещё не поняла, — зевнула и приподнялась на локтях, чтобы полюбопытствовать. — Что ты там пишешь?

Он старательно вырисовал на клочке бумаги профиль девушки с короткими тёмными волосами.

— Давно в руках не держал карандаш, — ответил парень, не переставая штриховать. — А сейчас захотелось вспомнить.

Я задержала на нем полный влюблённости взгляд, вспоминая о вчерашних событиях. Женька выглядел забавным со своей густой чёлкой, которая постоянно спадала ему на глаза, прикрывая легкую небрежность с утра. Видок у него был, конечно, будто и не ложился, но в этом заключалась некая привлекательная черта.

— Только не говори, что это я, — указала на его рисунок.

— Почему? — его густые брови поползли вверх в удивлении.

— Нос кривой, — тут же рассмеялась, намереваясь позлить его.

— У тебя самый милый нос в мире, — щелкнул пальцем по его кончику.

— У меня да, но у девушки на этом рисунке — нет.

— Разве? Не преувеличивай.

—Ты такой няшка с утра, — потянулась к нему в объятия. — Пора и мне перестать быть букой.

— Неплохое начало для начала, — сказал Женя, и заработал от меня лёгкий поцелуй в щёчку.

— Пойду, умоюсь и проведаю влюбленную парочку.

Парень кивнул головой в знак одобрения. Когда я вышла из палатки, он все ещё витал в облаках, занятый своим рисунком.