Книга Классная для мачо, страница 45 – Александра Астафьева, Мария Фирсова

За воротник ничего не лилось, можно было присесть, да и мачо так улыбался, что я едва лужицей не растеклась на резиновом коврике. Черт, надо держать себя в руках, хоть они — эти руки, предательски тянулись к его шее. Обхватить бы, да повиснуть, прижимаясь грудью к Саше. Слышать стук его сердца, мечтать о чем-то, но это после того, как….

Эй, стоп, Бра-ги-на! Да куда-то понесло меня, конечно, не в ту степень, но гормоны или вспышки на солнце давали о себе знать.

— Ко мне? — поинтересовался Терехов, заводя двигатель.

Краем глаза уловила его волнение. Кажется, кто-то вел себя не очень хорошо все это время и теперь толком не знал, как действовать. Только вот, похоже, мы давно сидели в одной лодке, оставалось лишь вскрыть карты, но каждый разыгрывал собственную партию. А может, наплевать на все, махнуть рукой и просто быть счастливой, попытаться хоть бы? Или нет?

Как вести себя — не знала. Мысли метались из стороны в сторону. За минуту в моей голове прокручивались сценарии, будто из фильмов короткометражек и все равно… я не могла отыскать верное направление.

— Нет уж, — гордо вскинув подбородок, произнесла строго, — предпочитаю разговаривать на своей территории.

— Хм, а звукоизоляция у тебя хорошая? — в своей манере протянул Терехов, не забыв мазнуть взглядом по моим коленкам.

Вот же говнюк! Как у него все просто!

— Боишься, что в ответственный момент нагрянет участковый, помешав мне спустить тебя с лестницы?

— Вот ты колючка, милая! Зубки, значит, решила продемонстрировать? — тормозя на светофоре, хмыкнул Саша. — Не обломай их. Пожалуй, третий нам не нужен. Хватило уже.

— Ты о своей жене?

— Бывшей, — поправил он меня.

— Не начинай только, — всплеснула я руками, отвернувшись затем к окну.

Терехов на удивление меня послушал и весь путь сидел молча, пыхтя и краснея, что, казалось, еще немного и лопнет точно воздушный шарик.

А стоило лишь оказаться в коридоре моего скромного жилища, как этот горе-любовник тут же прижал к стене, едва не раздавив меня. Его дыхание будоражило мою шальную фантазию, я еле сдерживалась, чтобы не запустить пальцы в его вихры, притянув ближе к себе, но упрямо скрипела зубами, смотря в упор. Стойкий оловянный солдатик, вашу же мать, а не хрупкая девушка.

— Так и будешь строить из себя недотрогу? Ну же, Брагина, прекрати быть такой холодной, будто кусок льда, загубивший корабль. Ты же хочешь меня!

— Спорное утверждение, — пожав плечами, пробубнила в ответ, рисуя в воображении на месте Саши фонарный столб.

Необходимо было унять разбушевавшееся настроение, даже ладошки, кажется, чесались от желания отдаться этому редкостному кобелю.

— Врушка, — прикусил он мочку моего уха, слегка потянув.

Я ойкнула, вцепившись в его плечи, будто без этого могла просто упасть и разбиться.

Чертов провокатор!

— Молчи лучше, — процедила сквозь зубы, отмечая, что последние узелки развязываются в моей душе, еще немножко, и я сама буду молить о том, чтобы оказаться под ним.

— Я так скучал, а ты… Ты… — тараторил неразборчиво Саша, осыпая мою шею поцелуями, — ты моя женщина, поняла?

— Ничего не треснет?

— В следующем году идем в ЗАГС, — уверенно завил мачо, срывая с меня блузку.

Пуговицы точно бусины раскатились по полу, послужив сигналом к тому, чтобы я прекратила сопротивляться. Это можно сделать потом — вынести Терехову мозг. Но а сейчас мое тело слишком остро реагировало на его прикосновения.

Твердый член готов был разорвать его брюки, и я, едва не рыча, провела ладошкой по бугру, выбивая из мужского горла стон. Получи, гад, это тебе за разлуку!

Пока Саша пытался справиться с застежкой моего бюстгальтера, я расстегнула пряжку кожаного ремня, беззастенчиво намереваясь избавить этого мужчину от всего лишнего.

Он и не сопротивлялся, охотно давался в руки, и, кажется, испытывал наслаждение от моих манипуляций.

— Брагина, ты же мне не поставишь двойку, если я трахну тебя прямо в коридоре?

— Посмотрим на исполнение, может, и дождешься оценки шесть ноль за технику.

— Зараза! — прорычал он, прикусывая сосок.

Выдохнула гулко, когда его руки проникли в мои трусики. Чуть ли не скуля, молила Терехова не торопиться, понимая, что фальстарт не за горами. Хотелось потянуть удовольствие, но я так соскучилась по его ласкам, что сложно было терпеть эту сладкую пытку. У каждой девушки имеются свои слабости, моей, кажется, был этот мужчина. Сильный, самоуверенный, наглый и бесконечно желанный. Он. Был. Моим. В этот момент на все сто! И уже неважно становилось все, что было до. Кошкина, Наташи, Арсений… глубоко в сердце расцветала вновь любовь, хотя еще накануне я думала, что она вскоре завянет, как цветок на потрескавшейся от засухи почве.

Но Саше удалось растопить эту корку льда, что покрыть успела мою душу. В его руках я плавилась, вновь и вновь уносясь далеко, ловя волнами наслаждение. Плевать было на крики, что рвались из груди, стоны. Я была его в эту минуту.

— Держись крепче, родная, — прошептал Саша в мои губы перед тем, как вновь накрыть их своим ртом. — Я очень долго ждал, когда окажусь рядом с тобой, на тебе и в тебе, — в твоём теле и бесконечном раю…

Терехов нёс какой-то бред умалишенного человека, но в тот момент мне становилось все равно. Главное, что он пришёл, наконец-то вернулся. Жив, здоров и… по привычке весел. Смешно ему было, когда я представляла не самые радостные картинки своего будущего. Злилась на него как никогда.

Сволочь такая!

Неожиданно он получил от меня звонкую оплеуху и ни разу не опешил, а только произнес:

— Да-а. Бей меня, Брагина.

Абсолютно не скрывал своей вины и оплошности, умолял доставить ему боль, склоняясь надо мной.

Вот он ловкач! Даже и не заметила, как мужские руки приподняли меня за бедра, заставив окольцевать его торс ногами. В таком положении он пронес нас по всей квартире в комнату, где расположил под собой на кровати.

— Подонок! — прилетело ему от меня.

— Ругайся… — Наполнил одним резким толчком моё обмякшее в его руках тело, вырывая из груди сладкий стон.

— Ненавижу! — впилась ногтями в обнаженные плечи мерзавца. Провела ладонями вниз, крепко вцепившись пальцами, пока Саша без лишних церемоний доказывал свою тоску по мне, грубо вклиниваясь между ног, доводя до пика наслаждения.

— Царапай! — ещё один толчок, и послышался протяжный его стон в унисон моему.

Я чуть приподнялась под грудой его движущихся мышц в желании прикусить кожу на мужской шее, от которой исходил мой любимый аромат.

М-м-м, как же я скучала по нему.

— Кусай, детка, — подгонял меня со всех сторон Терехов.