Книга Предателей (не) прощают, страница 45 – Татия Суботина

– Маш, я… – он и сам не понял толком, что собирался ей говорить, нужные слова не придумал – лишь взгляда отвести от Манюни не мог.

А она спину выпрямила, подбородок вздернула и так на него зыркнула, что во лбу уже должна была появиться дырочка от пули.

Манюня вдруг улыбнулась какой-то совсем шальной улыбкой, в ее глазах черти устроили джигу. У Ивана дух захватило.

– С годовщиной свадьбы, друзья, – почти что пропела она. – Десять лет – серьезная дата.

– Заранее не поздравляют – примета плохая, – сцедила яд Олька.

– С каких пор ты стала суеверной, подруга? – расхохоталась Князева, а в уголках глаз заблестели слезы.

– У нас не… – Давыдову и рта раскрыть не дали, Маша всунула в руки пакет.

– Вот и подарочек для любимой жены подоспел – подарить не забудь, – сказала она. – Правда, там ношеное, Оль. Но тебе же не привыкать за мной донашивать, да?

С этими словами она фурией выскочила из кабинета.

– Маша! – рванулся Иван следом, но Ольга его затормозила, подогнув ноги и повиснув на нем всем своим весом.

– Вот с***! – выдохнула она. – Ваня, ну куда ты?

– Пасть закрыла! – рявкнул он и вновь предпринял попытку отодвинуть ее от себя.  На этот раз грубее. – Да отцепись ты!

– Ванечка… – Ольга едва на высоченных шпильках устояла, когда мужчина отпихнул ее от себя.

– Какого рожна ты здесь делаешь?! – вскипел он.

– За тобой прилетела…

– Зачем?!

Давыдов одернул пиджак и сам весь нервно передернулся. А потом отошел подальше, чтобы между ними хоть стол был.

– Как зачем? – захлопала ресницами Олька. Она частенько так делала. Хлоп-хлоп-хлоп. Будто бы не догадывалась, насколько сильно это его бесило. – Куда муж, туда и жена.

Иван не сдержал смеха.

– У тебя осеннее обострение? – саркастически поинтересовался он. – Мы уже полгода разводимся. И не меняй ты каждый месяц свои условия, давно распрощались бы!

Девушка присела на краешек стола, закинула ногу на ногу, платье задралось, обнажив край кружевного чулка.

– Ванечка, неужели нам так плохо было вместе? – Она провела ноготком по своему бедру.

Давыдов поморщился и закатил глаза.

– Да мы никогда и вместе не были! – процедил он. – Ты это знаешь не хуже меня. К чему весь этот спектакль, Ольга?

– Просто я не хочу тебя терять, – елейным голоском ответила девушка, расстегивая пуговички на лифе платья. – Давай начнем все сначала?

Иван смотрел на Ольгу и ловил себя на мысли, что даже в страшном сне такого представить не может. Много девушек откровенно предлагали ему себя, и он брал, когда хотел.

Вся соль оказалась в том, что Ольку он не хотел. Тот раз, еще на Родине, был последним и перевернул всю его жизнь, повторять Давыдов не собирался.

– Тебе мало отступных, что ли? – склонил голову набок он. – Передай нужную сумму моим адвокатам, я подумаю, что  можно сделать.

– Я тебя люблю, Ваня! – возмутилась его бывшая. – А ты мне деньги?

– Я предлагаю тебе именно то, что ты по-настоящему любишь, – не проникся Давыдов. – Между нами контракт, дорогая, если ты забыла.

– Кажется, это ты забыл, что я из-за тебя пережила! – взвизгнула Ольга, заставив мужчину поморщиться. – Это из-за тебя у нас все пошло наперекосяк!

Иван двумя пальцами сжал переносицу.

Спустя два месяца после переезда в Америку он встретил Ольку. Та специально прилетела и огорошила его новостью, что беременна…

Тогда после боя он не использовал презерватив. И это был первый и последний раз, когда Давыдов так попал с незащищенным сексом. По простой причине, что в каком бы он потом состоянии ни был, а контрацепция всегда стояла на первом месте.

«Нам скандалы не нужны, Иван, – сказал ему тогда Малконский. – У тебя должна быть идеальная репутация, чтобы построить карьеру. Американцы любят чистеньких».

И он женился на Ольге.

Правда, о том, что собирается сделать ДНК-тест после рождения ребенка, девушку предупредил сразу. Та возмутилась его подозрениями в ее кристальной честности, но согласие дала.

А еще через два месяца у Ольги случился выкидыш.

Давыдов даже не успел свыкнуться с мыслью, что станет отцом, как его ребенок умер. И вот тогда вина на него обрушилась подобно лавине.

Мог ведь больше времени жене уделять, быть поласковее, может, и родился бы у него сын или дочь.

Жили же как чужие люди. Первое время Иван на Ольку даже смотреть лишний раз не мог: она напоминала о Манюне. О несбыточном. О том, что  такие чистенькие девочки всегда будут видеть в нем только сына алкоголички.

А ведь дети не должны отвечать за грехи родителей, это он еще с детства выучил. И пусть наследственность Давыдова подкачала, но своего ребенка он не выкинул бы за борт жизни, как поступила с ним мать.

– Ты прекрасно знаешь, мне жаль, что так получилось, – процедил сквозь зубы Иван. – Но тебе не кажется, что почти десять лет – достаточный срок, чтобы искупить свою вину? Я бы уже отсидел да вышел, стань преступником.

– Отсидел и вышел, говоришь? – зло усмехнулась Ольга. – А я родить больше не смогу! Ничего?

– Разве в этом есть моя вина? – нахмурился мужчина.

Он давно устал, что Олька давила на его больные точки, пытаясь манипулировать. Раньше терпел, их брак был выгодным для них обоих, но в какой-то момент Давыдов понял, что больше не сможет – устал.

После выкидыша Ольга попыталась залезть к нему в койку.

С полгода она играла роль идеальной жены, только с интимом у них не складывалось. Не вставал на нее у Ивана, как та ни изгалялась. И мутило его каждый раз, словно девочку, от попыток Ольки играть в роковую соблазнительницу. Хотя с другими таких проблем отродясь не было…

Им бы развестись да жить каждый своей жизнью, только Малконский наотрез запретил портить имидж начинающего боксера шумным разводом. В то, что с Ольгой получится разойтись по-тихому, даже его тогдашний тренер не верил.

После был долгосрочный контракт с немцами, которые сделали ему имидж загадочного бойца без прошлого. И неустойка в несколько лямов за нарушение договора о неразглашении. Чемпион оказался брендом, который приносил бешеные бабки, никто из компании, что с ним работала, не собирался терять прибыль ради удобства Давыдова.

Олька же хотела быть его женой не только по паспорту, но и во всеуслышание, а этой славы ее как раз и лишили.

– А чья? – вскипела она. – Если бы ты меня любил…

Его жена по паспорту запила, подсела на кислоту, и Иван не смог от нее отвернуться. Он мать не спас, а Ольку… вытянул.

Длительная реабилитация в специализированных клиниках стоила того, чтобы девушка вернулась к нормальной жизни. Даже вот карьеру голливудской актрисы пыталась наладить. Правда, дальше массовки продвинуться у нее никак не получалось. Давыдов мог бы похлопотать, среди киноиндустрии тоже нашлись бы его поклонники, но… он не видел в этом смысла.