Книга Точно в сердце, страница 52 – Любовь Черникова

— Да!

— Хм. Номер без спроса не дам, но трубку — легко.

На заднем плане послышалась какая-то возня.

— Привет, Ксюша. Это я — Уля, но и Ундина меня вполне устраивает, — сменив басок Кота, в трубке зазвенел жизнерадостный девичий голос.

— О! — я даже слегка растерялась. — Привет! Неожиданный поворот.

— Ты сама мне дала разрешение, и я долго раздумывать не стала, — мне почудилась настороженность в ее голосе.

— Ну и правильно, а то пока это они раскачаются, — пошутила я, давая понять, что совершенно не беспокоюсь по поводу их с Костей отношений.

— Знаешь, вот в такие моменты мне кажется, что действительно, все что ни делается — к лучшему. Не смени твоя мама замок, вы бы с Костей не познакомились.

— Согласна!

По голосу было слышно, что Ульяна улыбается.

— Я, собственно, вот по какому делу: я сегодня съехала, надо бы ключ передать, ну и чтобы ты посмотрела квартиру. Прости, но с Натальей Эдуардовной мне совершенно не хочется встречаться после всего.

— Да не вопрос! Так даже лучше. Пусть она пока не знает, что ты уже не живешь. Будет звонить — не бери трубку, я сама с ней поговорю, но чуть позже.

— Хорошо, когда сможешь приехать?

— Слушай, ты ведь будешь на свадьбе у Ермака и Вари? — спросила неожиданное Ундина. — Костю пригласили, я иду с ним. Может, там и передашь? А то на неделе мне совсем некогда. Квартиру смотреть мне не обязательно. Уверена, что ты там не снимала паркет и не била окна.

— Все намного хуже! — я загадочно понизила голос. — Я их вымыла. Даже окна!

— Это просто кошмар! Ты настоящая извращенка! — в тон мне заметила Ундина.

Мы от души посмеялись.

— Ну раз ты так считаешь, дай-ка я тебя еще на одно грязное дело совращу.

— Давай-давай! Заинтриговала!

— Только прежде скажи, у тебя все тот же цвет волос?

— Ага, даже ярче, я на днях его обновила.

— Тогда предлагаю тебе побыть моделью в фотосессии. Фотки бесплатно.

— Класс! Как раз хотела запечатлеться для истории.

Ундина ненадолго замолчала, а потом спросила:

— А можно мы вдвоем с Костей придем?

— Конечно! Отснимем вам шикарную лавстори! А он согласен?

— Пока нет, — усмехнулась Ундина. — Но я его обязательно уговорю.

Неделя пролетела быстро, а утро субботы наступило рано. Прихватив два новых платья в чехлах я загрузилась в такси и отправилась на квартиру к Ветлинской. Невеста была уже там и стоически терпела экзекуцию. Так Варька назвала то, что Машка творила с ее волосами. Определенный риск в этой задумке был, пробную прическу не было времени сделать, но, к счастью, у Машки были золотые руки и прекрасный вкус. К тому же она периодически заканчивала какие-то курсы, что позволяли ей так хорошо выглядеть, экономя на салонах.

— Показывай! — в голос завопили обе подруги, когда я попыталась скромно пристроить чехлы на перекладину, что заменяла Ветлинской платяной шкаф — ради экономии Машка снимала квартиру почти без мебели, довольствуясь малым. Я расстегнула молнию, извлекая на свет наряды.

— Это построже — для официальной части.

Продемонстрировала подругам прямое бежевое, длиной до колена платье с открытыми плечами и атласным пояском в тон. Его я собиралась надеть сейчас.

— А вот это — на вечер.

Игриво покачала я плечиками с коротеньким желтым платьицем, что увидела вчера случайно и не устояла. Легкий расклешенный подол заколыхался, будто в танце. Варька с Машкой, не сговариваясь показали большие пальцы. Сборы продолжились. Уложив обеих и покончив с макияжем, Ветлинская придирчиво нас осмотрела, и вдруг ее глаза налились влагой.

— Божечки-кошечки! — прошептала она едва слышно, борясь с нахлынувшими эмоциями. — Красотулечки вы мои!

Мгновенно сменив тональность, она вдруг рявкнула на Варьку, точно прапорщик:

— Не смейте реветь! Кому говорю! Тушь потечет!

И тут же полезла обниматься. В этот момент под окнами засигналили сразу несколько автомобилей.

— Жених приехал! — отскочила от нас Машка и первой метнулась к распахнутому окну.

— Ого! Вот это кортеж! — присвистнула она. — Божечки-кошечки! Вот это тачки! Мы тебя не за олигарха, случаем, отдаем?

Мы ринулись к ней, чтобы убедиться воочию. И правда, больше десятка машин с лаконичным триколором лент, цветами и воздушными шариками заполонили и без того тесный двор многоэтажки, перекрыв проезд. Никаких пошлых лимузинов здесь не наблюдалось, сплошь внедорожники всех мастей, да редкие седаны.

— Не переживай, это мы тебя за олигарха отдадим, а нам бы кого попроще, — беззлобно огрызнулась невеста, не сводя глаз с жениха, как раз выбравшегося наружу. — В туфлях! Ну слава богу! — выдохнула она с облегчением. — Грозился мне, что в берцах в ЗАГС поедет.

— Да он над тобой прикалывается, а ты ведешься, — откомментировала я. — Какие берцы в такую жару? Да и не носит он их, сама же говорила.

— Не носит, — подтвердила Варька. — Но из вредности мог и напялить.

— Варь! — раздалось снизу. — Любимая, выходи, если не передумала!

Никакой традиционной ерундистики с выкупами устраивать не стали. Ермак был жестко против. Настолько, что даже желание Варьки переночевать отдельно у родителей воспринял в штыки, хоть и смирился. Сейчас он шел на приступ подъезда с таким лицом, будто планировал крушить противотанковые ежи не меньше.

— Терминатор! — восхищенно протянула Ветлинская.

Сама же невеста внезапно застыла в нерешительности, словно была не в силах пошевелиться.

— Мне кажется, тебе стоит ему ответить, — тихо подсказала я.

Подействовало. Метнувшаяся на балкон Варька, размахивая букетом, зычно гаркнула на весь двор:

— Сережа, я ваша навеки!

Дружный гогот многократно отразился от кирпичных стен, подняв в небо стаю голубей и распугав прилипших к окнам обывателей. Не дожидаясь, когда в маленькую квартирку ввалится толпа ребят, непривычно сменивших форму на костюмы. Мы поспешили наружу, но нас шумно-весело встретили в подъезде.

Подхватив свое сокровище на руки, Ермак упрямо пер, повизгивающую не то от страха, не то от восторга, Варьку на руках до первого этажа и только там соизволил поставить на землю. После некоторой заминки, и групповых фото, все, наконец, рассосались по машинам. С крыльца подъезда, смахивая слезы, махала немного печальная и божественно красивая даже в халатике Машка, одним своим видом дразня мужчин и привычно раздражая их женщин.

Меня подхватили Костя и Ульяна, волосы которой сияли обновленной бирюзой. Из солидарности она перебралась на заднее сиденье. Указав на приветливого водителя, на губах которого блуждала загадочная улыбка, она очертила в воздухе сердечко, и я показала ей большие пальцы. Никакой ревности я не испытывала, а искренне радовалась за обоих.