Книга Воспитание грубиянки, страница 62 – Элен Форс

— Прочь пошли! Чтобы не видел!

Охранники рассыпались в разные стороны. Они боялись Джо из прошлого, способного на дикую агрессию.

— Как она? — прошептал я, испытывая самые волнующие эмоции, из всех, что я испытывал в своей жизни. Мне нужно вспомнить прошлое, чтобы понимать, что я должен исправить, чтобы склеить семью. Моя Эмма… Моя девочка…

Ответом мне послужил тихий плач забитой женщины, еще красивой, но познавшей цену жизни. Я гладил больше машинально по ее плечу, чем осознанно. Потому что не мог думать логично. Внутри все сжалось, как будто если стоило расслабиться — с ней могло случиться что-то непоправимое.

Мне нужно было войти к Эмме, увидеть её и сказать что-нибудь хорошее. Но мне было так страшно предстать перед ней, показаться во всей своей красе. Как она отреагирует? Обрадуется? Или прогонит?

У меня не было уверенности, что она вообще хочет меня видеть.

Топот ног по лестнице заставил меня обернуться. Позади показалась знакомые головы: Жени, ее брата и дяди Вити. Если мужчины были потеряны, то Женя была как сталь: ни эмоции ни страха. Здесь, в больнице, она чувствовала себя на своём месте.

— Джо, что случилось? — Женя была строга и собранна. Она поджала губы.

Если бы я знал, блядь!

Словно прочитав мои мысли, Женя кивнула и пошла в палату, распахнув ее воинственно. Я не ожидал от неё такой прыти. Даже зажмурился как мальчишка, боясь встретиться с рыжей куколкой.

— А где Эмма?

Встреча

Палата была пуста.

Я вошел внутрь вслед за Женей, быстро пробегая взглядам по палате. Эммы здесь не было.

— Где Эмма? — повторил я, испытывая гнев и раздражение. Мама Эммы молчала, как будто не слышала нас. Она была в шоке и не сильно реагировала на происходящее вокруг нее. Меня это непроизвольно раздражало.

— Не нервничай, Джо! — тихо прошептала Женя, чувствуя нарастающий внутри меня гнев. — Я сейчас все узнаю!

Врач от Бога, хирург от рождения, за неимением связей и богатых родителей, Женя была вынуждена работать в маленьком подмосковном городе за три копейки. Несмотря на красный диплом и талант девушка была задвинута. Я смотрел ей в след и был благодарен Богу, что на той улице моё тело подобрала именно она.

— Где же ты был все это время? — прошептала мама Эммы, приходя в себя, а я не мог вспомнить даже имени женщине. У моей девочки были только ее глаза, глубокие и пронзительные. В остальном она, наверное, была похожа на родного отца. Глаза защипало от желания заплакать. — Где ты был, твою мать, все это время?

Мама Эммы переходила на крик.

— Это долгая история… У нас еще будет время… — пытаюсь успокоить её, но у меня сердце не на месте. Все мои мысли сейчас заняты лишь состоянием Эммы: как она себя чувствует? Где же она все-таки?

Мы сели рядом, каждый думая о своем, борясь со страхами. Я ждал Женю, когда она принесёт мне хорошие новости. Напротив расположились Виталик и брат Жени.

Может быть стоило пробежаться по всей больницы и узнать, где моя девочка, но меня что-то останавливало. Если сейчас врачи борются за её жизнь и делают все, чтобы с ней и моим малышом все было хорошо — я не буду им мешать.

Я был, как во сне, в полудреме, думая о ней, о прошлом, которое не помнил. Думал, сколько боли причинил, и как могу я это исправить? У меня ничего нет: ни работы, ни знаний, ни имущества. Я гол. Мне нечего предложить кроме переполняющей меня любви к ней, в которую, со слов моего друга, она не поверит. Всматриваясь в глубины души, я не мог понять, как испытывая такие глубокие чувства к Эмме, я мог изменить ей.

Эмма врезалась под кожу, забралась в самое сердце. Мне никто не был нужен кроме неё.

Я не услышал, как на этаж к палате поднялся грузный мужчина с женщиной его возраста. Достаточно красивой для своих лет, изящной и очень ухоженной. Ее взгляд был отмороженным. Лицо же моего любимого отчима Дато выражало шок. Мужчина явно не ожидал увидеть любимого пасынка целым и невредимым. За его спиной пряталась его гвардия охранников.

Мужчина был похож на свое изображение на фотографиях. Такой же толстый и неприятный, но вот аура от него исходила мощнейшая, она давила и заставляла хотеть спрятаться. За неприятной внешностью скрывалась отвратительная душонка. Дато не был высок, метр восемьдесят максимум. Очень широкий, волосатый, некрасивый с жестким и упрямым лицом. При виде его я испытал горячую ненависть, она разливалась по моим венам. И это было не из-за рассказа Веталя о моих отношениях с отчимом, а что-то внутри, в душе, зажглось неистово.

Мы ненавидели друг друга на клеточном уровне.

Встреча.

Взгляд женщины был пуст, абсолютно ничего не выражал. Она смотрела прямо — мимо меня. А это ведь была моя мать. Я узнал ее по фотографии. У меня было мало от неё, видимо больше похож на отца.

Внутри было пусто, никаких чувств к этой женщине. Она казалась мне абсолютно чужой. Неужели она родная кровь? Я смотрел на нее с презрением. Она по собственной воле подложила себя под эту свинью?

— Даня? — проблеял отчим, приближаясь ко мне. Мужчина выглядел очень странно. Я видел удивление на его жирном лице, сам же он старался выглядеть радостным. Меня трухнуло, но я устоял. Смотрел на него, как на пустое место. Я не боялся Дато. Жизнь моей девочки значила больше. Даже нечего было ответить на этот театр. К горлу подкатила тошнота. Когда он был в тридцати сантиметрах от меня, я вытянул руку и схватил лацкан его пиджака, притягивая к себе очень резко, мужчина явно не ожидал этого.

— Если с моим ребенком что-то случится, либо Эмма будет себя плохо чувствовать, я убью тебя своими руками, не буду марать чужие, как ты… — за меня снова заговорил тот незнакомый мне Джо, который скрывался внутри все это время. Он точно знал что и как говорить.

Глупое высказывание, потому что с Эммой уже не все хорошо, жизнь ребенка под угрозой из-за всех этих нервотрепок и истощения. А желание убить этого сукина сына — огромное.

— Ты совсем обкололся? — голос Дато даже не поменял тональность. Сукин сын играл на моих нервах. — Ты где был то?

Этот человек не прошибаемое чудовище. Я не выдержал и, машинально боднув головой, нанес удар Дато, разбив ему нос. Тот зашипел, но никто из его охранников не посмел и двинуться с места. Только в этот момент в моей голове проскользнула мысль — а где же Веталь? Он был у больницы, был рядом со мной и теперь пропал. Если люди Дато захотят меня пустить на фарш, я один не вывезу. Даже если буду очень стараться — они возьмут количеством.

Я не удостоил его ответа, разглядывая женщину, которая меня родила. Она стояла рядом с ним без эмоций, ожидая когда мы разберемся между собой. Я даже почувствовал к ней презрение. Мама не реагировала ни на слова ни на кровь отчима.

— Нет. Я чувствую себя в форме, как никогда. — я постучал пальцем по виску. — Поэтому, без цирка, тварь. Предупреждаю один раз. У меня есть все козыри, чтобы ты забыл, как выглядит это мир. Засажу тебя далеко и надолго! — не знаю почему все это говорю. У меня ничего нет на него.