Онлайн книга «Ткущие мрак»
|
Негромкий голос женщины, в силах которой было сделать так, что Вир не мог открыть глаз, не мог шевельнуться, не мог использовать татуировки, прозвучал прямо у него над ухом: – Вижу, ты слышишь. Что же. Сейчас сможешь видеть и говорить. Действительно, через несколько минут он сумел поднять веки и осмотреться. Ученик Нэ лежал на полу в просторном прямоугольном зале, потолок которого украшали старые мозаики из голубого агата и розового кварца, а в широкие окна заглядывали ветви садовых деревьев, и сквозь их листву проникал мягкий свет. Женщина, сидевшая напротив, сразу же обратила на себя его внимание. Северянка. Бледнокожая. Невысокая. С красивым, правильным лицом, чувственными губами и большими глазами. Странными. Совершенно бесцветными. Со столь прозрачной бледной радужкой, что он не смог бы определить их цвет даже с третьей попытки. Половина головы у нее была белой, не седой, а именно белой, точно снег, который Вир видел лишь два раза в жизни. Смотрела она на него серьезно, внимательно, но в ее взгляде, да и лице, он не видел злобы или настороженности. Хороший взгляд. Прямой. Честный. Вир, который до встречи с Нэ был человеком улицы, вполне разбирался в том, как смотрят люди. В кварталах Пубира это основа выживания – понимать тех, кто рядом с тобой, прежде чем они сами поймут свои желания. Она понравилась ему. Сразу и безоговорочно. Кем бы она ни была, есть шанс поговорить. А может, и договориться. Потому что пока Вир считал свою ситуацию не слишком-то обнадеживающей. Из-за ее плеча выглядывала сойка. Сердитая и настороженная. Дальше, на подоконнике, подобрав под себя ноги, сидел парень, с которым он разговаривал до того, как началась та странная драка. Последней в комнате была статная женщина в Элегантном, пускай и не кажущемся дорогим платье. Еще одна северянка. Хотя… третья северянка, сойка тоже была из них. Вир отметил соблазнительный вырез незнакомки, ее лебединую шею, губы. И волосы. Рыжие, собранные на затылке в высокую прическу, скрепленную несколькими заколками. От рыжих он старался держаться подальше – ему однажды нагадали, что одна рыжеволосая принесет ему множество проблем. И вот те на. Проблемы уже здесь. В полном составе и во всем разнообразии. – Интересно, – произнес он. Брови женщины с бесцветными глазами поползли вверх. – Интересно? – Она явно ожидала от него иных слов. – Как ты это сделала со мной? Не могу двигаться, только головой крутить. Та продемонстрировала ему ладонь и длинную, очень тонкую, с виду гибкую иглу. Показала глазами, куда смотреть, и Вир увидел, что в его руке, между средним и указательным пальцами воткнуто три таких иглы, а еще две между безымянным и мизинцем. И если эти иглы так же длинны, как та, что держала незнакомка, они должны были заканчиваться где-то возле запястья. Что удивительно, боли он не чувствовал. – Еще несколько у тебя за ушами и в шее. – И это не дает мне использовать талант? – Сейчас это интересовало его куда больше, чем «кто вы?», «где я?» и «что вы собираетесь со мной делать?» – В прошлые эпохи такие, как ты, охотились или сражались с такими, как я. А у таких, как я, иногда возникала потребность взять… некоторые вещи, скажем так, у таких, как ты. Довольно сложно провернуть подобное, пока на вашей коже есть татуировки. Иглы, введенные в правильные точки, избавляют от драк с таувином. В данном случае с сойкой. Возникла пауза. Как видно, женщина ждала вопроса, кто она, но Вир не спросил, и рыжая, крутившая в руках чашку с толстыми керамическими стенками, чуть улыбнулась. – Я Шерон. А ты?.. Он чувствовал, как густой сироп течет по его жилам вместо крови. Отвечать не хотелось, даже несмотря на то, что Шерон ему понравилась. А еще он где-то слышал это имя. Совсем недавно. Возможно… – Вы тоже служите Кару? Она едва слегка нахмурилась, и Вир почувствовал, что северянка не понимает, о чем он. Зато сойка внезапно встрепенулась: – Кар? Массивный старый козлина, глаза у которого словно плясали на лице, да так и застыли на разном уровне друг от друга? Ты о нем? – Описала ты его похоже. – Рыба полосатая, малыш. Ты что-то путаешь. Он уже давно должен быть в могиле. – Кто такой Кар? – поинтересовалась рыжая. Сойка поморщилась, не скрывая раздражения, что ее спрашивают, но все же ответила: – Купец. Из Торгового союза Великой руки. Я видела его тридцать пять лет назад, и уже тогда тот был довольно немолод. Удивлена, что он еще не на той стороне. – Если ты с ним знакома, означает ли это неприятности для нас? Теперь сойка задумалась, и Вир видел, как та опустила взгляд. – Нет. Она лгала. Ученик знал это. Или же… недоговаривала. Колючие льдистые глаза прожгли в пленнике дырку, и знавшая Кара процедила: – Итак. У нас общие знакомые. Чего ему от тебя было надо? – Погоди, – одернула ее Шерон. – Тебе не кажется, что очень невежливо не представиться, когда я назвала тебе свое имя? Он хмыкнул: – Она на меня напала первой, и теперь я ваш пленник. Это вам не кажется ли, что при таком раскладе просить о вежливости довольно самонадеянно? – «Довольно самонадеянно»? – Рыжеволосая беззвучно хлопнула в ладоши. – Оказывается, юноши улицы еще могут меня поразить знанием сложных слов. Ты и читать умеешь? – Умею. – Рыжая его раздражала и вызывала опаску. Шерон печально вздохнула: – Мы не с Каром. Мы сами по себе и до сегодняшнего дня не знали о твоем существования. Мы не враги, если ты не враг нам. Он долго смотрел ей в глаза и произнес с большой осторожностью: – Не враг. – Я Шерон. Она – Лавиани. Там – Тэо и Бланка. – Лавиани. Та, которую искал Борг. Сойка хищно оскалилась: – Как он поживает? – Не знаю. Никогда его не видел. – И тут же, вновь посмотрев на Шерон, назвал свое имя: – Вир. Меня зовут Вир. Лавиани громко фыркнула: – Серьезно?! Вир?! Она увидела, что никто, кроме него, не понимает, и пояснила: – У дна Пубира есть свой диалект, свои слова и понятия. Вир – это не имя. Но так называют тех, кто упрям и упорен. Бык. Это прозвище. – Да, прозвище. Мне сказали, что второй раз человек с моим именем – это уже слишком сложно. Для надежд. Я не знаю, что это означает. Поэтому меня назвали Вир. – А как называла тебя мать? – мягко спросила Шерон. – Релго. |