Книга Ткущие мрак, страница 43 – Алексей Пехов

– Нам нужны лошади. – Доводы Нацио не убедили Редика. – Если мы не уберемся отсюда поскорее, то через два дня окажемся в сердце армии мать его светлости да Монтага. Пешком мы не успеем добраться до Друмстага. Со мной точно. Быстро я идти не могу.

– Никто тебя не оставит, – заметил Мату, перебрасывая арбалет за спину и подтягивая кожаный ремень, широкий, потертый и с отметинами чужой крови. – Понесем, и все дела.

– Лошади нам нужны, – негромко произнес Дэйт, и все замолчали. – Но мастер Нацио совершенно прав – в открытом бою нас перебьют, как глупых курей. И вместо одного раненого, Редика, мы ляжем все в эту траву.

– Впереди, в четверти лиги отсюда, колодец и ферма. Сейчас, полагаю, заброшенная. Будь я на их месте, остановился бы, дал отдых и себе и лошадям, прежде чем отправляться назад, – сказал Редик. – У нас будет час, может, полтора, чтобы приготовить им ловушку.

– Ферма? – спросил Дэйт.

– Раньше, когда я ездил по этой дороге, была. Людской поток идет западнее, она могла уцелеть, даже если разорена и хозяева оставили ее. Когда всадники будут отдыхать…

– Их все еще останется двадцать против восьми, – напомнил Дэйт. – И, как я уже сказал, лошади нам нужны, но не ценой наших жизней. Мы оставим этот отряд в покое.

Нацио довольно заулыбался, снова провел пальцами по усам, Редик помрачнел, но спорить не стал. В глазах Мильвио читалось одобрение.

– Пропустим их, сиоры. Когда они отправятся назад, пойдем по дороге. Так будет быстрее, чем по лесу. А пока нам следует сделать носилки для мастера Редика.

Отряд не отправился назад.

Миновал час, затем другой, но на дороге так никто и не появился.

– Прошли дальше? – Дэйт положил рядом с собой на траву страшный дарийский бердыш с вытянутым лунообразным лезвием.

– Гарджина? – Мильвио посмотрел на соланку.

Та с обидой прищурила узкие глаза, произнеся тихо, но четко:

– Мы с сестрой смотрели. Ждали. Не возвращались. Нельзя не заметить двадцать всадников. Если только шаутты не перенесли их мимо нас.

– Редик остается. Мы за тобой вернемся. Укройся в леске. – Дэйт принял решение и не обращал внимания на недовольство фихшейзца. – Остальным проверить оружие. Идем к ферме. Мастер Нацио, будьте любезны, не отходите далеко от стрелков. Им может понадобиться помощь, если это ловушка.

Меч у Мильвио остался за спиной, в руки треттинец взял рунку ^[2], которую добыл во время последней схватки у Ситоу, и это был куда лучший вариант для встречи с всадниками, чем полуторник.

Ферма – два дома с желтыми крышами, стоявшие под одиноко растущим в поле огромным вязом, – издалека походила на красивую картинку. Дэйт, щуря глаза из-за солнца, теперь уходящего к западу и светившего в лицо, силился рассмотреть, что там происходит.

– Слишком безмятежно, – сказал Мильвио.

Мату, потевший, как это всегда бывало, когда он волновался, быстро кивнул, а затем начал взводить арбалет.

– Тес, Мильвио, вы со мной, зайдем со стороны дерева. Мастер Нацио, вы с Гарджиной, Лесосом и Мату – от дороги. Вон там, за изгородью, хорошее укрытие. Ждите сигнала.

Пригибаясь, они поспешили через траву, мимо редких кустарников бузины к внушительному вязу. Дэйт все время смотрел на угол дальнего дома, ожидая, что в любой момент оттуда появятся враги.

Наконец оказавшись возле дерева, они увидели ухоженный двор, колодец, выложенный белой керамической (дорогой для такого хозяйства) плиткой, а также людей и лошадей.

– Проклятье, – проворчал Дэйт, поднимаясь в полный рост. – Вот ведь проклятье.

Тес сняла стрелу с тетивы, и вид у нее был такой, будто ее вот-вот стошнит от облегчения, что не придется ввязываться в тяжелую и безнадежную схватку.

Мильвио, используя рунку как шест, ловко перепрыгнул через высокий плетень, приземлившись на закиданном сухим сеном пространстве:

– Тес, сосчитай тела. Но не трогай их.

Дэйт, опершись на бердыш, мрачно смотрел на валявшиеся вокруг них трупы.

– Колодец отравлен.

– Вне всякого сомнения. – Глаза у Мильвио были жесткими. – Хозяева, а может, кто-то другой, не захотели, чтобы здесь брали воду. Солдаты напоили лошадей и напились сами.

Он присел на корточки рядом с одним из мертвецов, изучил серые губы, оттянул веко, заметив порозовевшие белки.

– Совиная трехцветка, овечья трава и ягоды зимовника. Сонная постель – яд крестьян. Им травят крыс в амбарах, а крысы – хитрые создания. Хитрее людей. Если крысы не чувствуют яда, то люди и подавно. Милосердно и просто.

– Что же тут милосердного? – Дэйт отравителей не жаловал, и в Шаруде с ними разбирались быстро и без всякого сострадания. Если поймали на попытке отравления, скидывали прямо в Брюллендефоссен. А если человек кого-то убил, то сварить преступника, постепенно опуская в кипящее масло, считалось вполне достойной наградой за злодеяния.

– Просто засыпаешь. – Мильвио серьезно посмотрел на него. – Смерть во сне – благословение для многих. Уж поверь мне, эта отрава не идет ни в какое сравнение с ядом алой тихони.

– Предпочитаю честную сталь.

– Не все люди способны сражаться сталью, мой добрый друг. И вот перед тобой пример – фермеры смогли победить там, где опытные воины, вроде нас с тобой, обязательно бы проиграли.

– Ты словно оправдываешь их.

Треттинец развел руками.

– Я бы так не поступил. Но ты сам знаешь, сколько всего плохого творится на войне. Я рад, что пили из колодца не мы.

Подошли остальные члены отряда. Тес вернулась, ведя двух лошадей, ее сестра тянула еще одну, своенравную и упирающуюся на каждом шагу.

– Все двадцать, – сказала соланка. – Двенадцать человек здесь и в поле, остальные в доме. Пятеро животных издохли, другие квелые, на ноги не встанут до вечера. Эти единственные, кто нам подходит.

– Вполне достаточно. – Дэйт был рад уже и этому. – Мату, проверь седельные сумки. Еда, вино, деньги, лекарства, нитки и иголки. Нам все это понадобится, если опять пойдем лесами. Мильвио, что будем делать с колодцем? Сюда могут прийти и другие люди.

– Ага. Враги, – посулил Нацио. – Ну и пусть травятся.

– Сонная постель недолговечна, – объяснил Мильвио. – Через несколько дней яд перестанет быть опасным, а вода станет очень горькой. Ее не смогут пить еще несколько месяцев.

– Вы вчетвером возвращайтесь к Редику, ведите туда лошадей, – сказал Дэйт сестрам, кузнецу и Нацио. – Мы вас нагоним через десять минут.

Мильвио не задавал вопросов, спокойно ждал среди мертвецов, опершись спиной о плетень, да слушал, как шумят молодые листья старого вяза. Мату возился с сумками и карманами, ссыпая все найденное в подхваченную с крыльца корзину, сплетенную из ветвей черемухи.