Онлайн книга «Чернокнижник»
— Не знаю!.. Но я ни за что не поверю, что вам было до него какое-то дело!.. Вам… Вам на всех наплевать! — Правильно. — Усмешка пропала. — Мне нет дела ни до вдовы, ни до Явара, ни до всей этой вшивой деревни. — Тогда зачем?.. Уилар долго молчал, а потом негромко сказал: — Нет ничего тягостнее, чем беспричинное добро, оказанное человеком, с которым тебя ничего не связывает. Староста пустил нас в свой дом, но отказался принимать деньги. Его не побуждал к этому ни страх, ни желание получить какую-либо выгоду. Я должен был сделать что-то в ответ, иначе за мной остался бы долг. А я не люблю быть в долгу. — Я думала, вы не верите в справедливость… — Я не верю в справедливость в мировом масштабе, в справедливость, так сказать, с большой буквы. Но если кто-то вторгнется в мою жизнь и навредит мне, я почту себя обязанным отомстить. Так же, если кто-то сделает по отношению ко мне что-нибудь доброе, я буду обязан отплатить ему, нравится мне это или нет. Нельзя постоянно брать что-то из мира и ничего не отдавать взамен. Поступать так — значит ослаблять свой тэнгам, лишать себя удачи и силы. Необходимо соблюдать равновесие. — Но вы убиваете людей даже не задумываясь… — По отношению к тем людям, с которыми нас не связывают никакие узы, мы вольны поступать так, как считаем необходимым. Своими поступками мы связываем их с собой. Так же и посторонние, действуя по отношению к нам, связывают нас определенными узами. — Вчера вас связал Верцан?.. — Да. — И если бы вы не отблагодарили его, то лишились бы тэнгама? — Ничтожно малой его доли. Но допустить небрежность в мелочах — значит обречь себя на поражение при встрече с чем-то действительно важным. Несколько минут они ехали молча. — Вы должны были предупредить меня, — сказала Эльга в спину чернокнижнику. — Если вы хотели сохранить силу до полнолуния и колдовать приходилось мне — значит мне и решать было, посылать порчу обратно к вдове или нет! — Должен был? — переспросил Уилар, оглянувшись через плечо. Эльга быстро кивнула, пряча взгляд. Но Уилара, похоже, только позабавил этот комариный бунт. — Ты слишком высокого мнения о себе, замухрышка, если считаешь, что я тебе что-то «должен», — хмыкнув, сказал он. — К тому же в данном случае я за тебя ничего не решал. Ты сама захотела направить порчу обратно. Забыла? — Чт-то?!. — Эльга даже поперхнулась от такой наглой лжи. — «Ты должна сказать… Если пришло из сердца, пусть вернется в сердце… Из глаза — пусть вернется в глаз!.. Из уст — в уста!..» Разве это не ваши слова?! — Нет. — Уилар покачал головой. — Я удивился, когда ты произнесла формулу совершенно правильно, без единой ошибки. — Но ведь это вы мне ее сказали!! — Я ничего не говорил. Я молчал, начиная от того момента, когда посоветовал сосредоточиться на желании помочь мальчику… Следующее, что я сделал сразу после того, как ты закончила процедуру — это укрыл Явара одеялом и предположил, что к завтрашнему утру он будет уже здоров… А между этими двумя событиями я сидел на сундуке и молча наблюдал за тем, что ты делаешь. — Не может быть!.. — И тем не менее это так. — Но я же слышала ваш голос! — Когда ты полезла в подвал к паукам, ты, кажется, тоже что-то слышала. Эльга так растерялась, что даже выпустила из рук поводья. Ее лошадь, почувствовав свободу, через несколько шагов замедлила ход и остановилась. Придержал свою лошадь и Уилар. — Что это?.. — с трудом подавляя дрожь, спросила Эльга. — Я уже говорил. Скорее всего — твой Советник. — Что это… т-такое?. Уилар пожал плечами. — Сложно сказать. В некотором роде — часть нас самих. Но не только. С тем же успехом можно утверждать, что это нечто постороннее по отношению к нам. — Это… бес?.. — прошептала Эльга. — Брат Бенедикт говорил, что… что к каждому человеку приставлен бес, чтобы искушать его, и ангел, чтобы помогать… — А больше им, по-твоему, нечем заняться?.. Ах да, как я мог забыть! Человек — это же пуп вселенной! Мириады чертей и ангелов следят за каждым его шагом, с волнением прислушиваются ко всякому непроизвольному рыганию его ленивой душонки и заплывшего жирком разума!.. — Вы смеетесь… — Трудно не смеяться над чушью, которой забиты твои мозги. — Но ведь я сама, своими глазами, видела демонов Азагалхада! Они ведь хотели нас съесть, вы сами об этом говорили!.. По-вашему, мне это тоже померещилось? — Если ты в зимнем лесу повстречаешься с волком, то неужели смерть одной, никому не нужной тщедушной девчонки мы станем раздувать до масштабов мировой трагедии?.. Между прочим, имея при себе оружие или научившись ставить капканы, ты с таким же успехом можешь решить ваш с волком конфликт в свою пользу. Кто тогда будет воплощением мирового зла ты или волк? — Но демоны… это другое… — Совершенно верно. Они куда опаснее. И охотиться на них гораздо сложнее. — И Советник — это один из таких демонов? — Нет. Советники бывают самые разные. Некоторые из них совершенно нейтральны, другие — доброжелательны, третьи концентрацией своей злобы превосходят даже демонов Азагалхада. Но это всего лишь отражение неких тайных черт самого человека, а также обстоятельств, при которых возник симбиоз колдуна и Советника. У тебя довольно редкий случай — ты услышала его голос без каких-либо особых усилий со своей стороны. — А у вас есть Советник? — Нет. — Почему? — Я от него избавился. — Зачем?.. — Потому что он начал мне мешать. Вначале, не спорю, он был полезен, но чем дальше, тем меньше от него было толку. Кроме того, чем больше я узнавал его, тем меньше доверял. Видишь ли, всем Советникам — вне зависимости от их характера — свойственно коварство. На определенном этапе многие из них начинают вмешиваться в жизнь мага, использовать его в каких-то своих целях или даже пытаться осчастливить его — так, как они сами это понимают. Все это очень утомляет, заставляет постоянно быть настороже, сомневаться в каждой рекомендации, которую слышишь от них. — И как вы от него избавились? — С максимальной пользой, конечно. Затеял охоту, поймал, зажарил и съел. — Это шутка?.. — Святая правда. Охоту мне пришлось вести в одном очень темном и недружелюбном месте, по сравнению с которым даже Азагалхад — безопасная, знакомая территория. Если бы не помощь моего учителя, скорее всего, я бы остался там навсегда. — А кто вас учил? — Климединг. |