Книга Не драконь меня, страница 30 – Линда Осборн

- Спасибо, Шаман, ты очень помог на этот раз, - специально заострил внимание на последних словах, давая понять китайцу, что ничего этого бы не было, если бы он сразу отправил меня по верному следу за Клэр. Тогда я бы не потерял столько времени, разыскивая девушку, пытаясь пробудить дракона в совершенно не нужных мне партнершах.

- Тьмы очень много у тебя, дракон, - прокаркал он. – Она скоро поглотит тебя.

Я поежился. Вот только доморощенной мудрости сейчас не хватало!

- Шаман, - окончательно придя в себя, я решил ковать железо пока горячо. Чуть наклонился к нему в сторону и заговорщицки проговорил, понизив голос, словно выдавая тайну. – Я ее видел, новообращенного дракона.

Китаец и виду не подал, что его заинтриговала эта информация. Не повел бровью, не изменился в лице. Даже бородка с маленьким колокольчиком на конце не подала и звука. Такому самообладанию можно было бы позавидовать, поаплодировать, восхититься и поверить. Я бы так и сделал, если бы не одна маленькая деталь: вместо хвоста дракона с головой у потолка из трубки резко зазмеился обычный ровный дымок, который легко рассеивался от ветра из приоткрытого окна за моей спиной.

Шаман молчал. Я тоже сидел и ждал, пока он обдумает для себя все выгодные или не очень перспективы возможного сотрудничества.

Одно дело – помогать запутавшемуся в себе оборотню, совсем другое – дать след и возможность сбежать от правосудия Совета или ковена. Уверен, китаец проворачивал дела и покруче, чем то, что позволил сделать мне сейчас – спокойно пообщаться с девушкой (с которой, к слову, у меня начала проявляться какая-то связь), приблизительно увидеть место ее нахождения.

Шаман отложил трубку.

- Драконы – сильные противники, - наконец выдал он.

Я кивнул.

- Сильные противники, но также и сильные союзники.

Мой намек на возможность сотрудничества китаец оценил верно. Он едва прищурился, что было, правда, не очень заметно, учитывая небольшой разрез его глаз, и наконец кивнул согласно.

- Хорошая защита в Совете Драконов дорогого стоит и не каждому может быть обеспечена, - я оперся на руки позади себя и выпрямил ноги, демонстрируя всем своим видом полное расслабление.

Думаю, китаец уже в прошлый раз пожалел, что не помог мне. Но сейчас он рассматривал меня как золотую рыбку, что может впоследствии выполнить немало потаенных желаний, которых никак не достигнуть самостоятельно.

- Подумай, шаман, какие перспективы! Сможешь развернуться, выбраться из жалкой лачуги, действовать легально. Расширишь свой поток клиентов, а может и вообще уйдешь на покой, получая достойную пенсию на проживание в огромном доме с фонтаном из родниковой воды. Ты ведь этого достоин, да, шаман?

Подумав, он, наконец, показал, что готов к диалогу:

- Чего тебе нужно, дракон?

Я тут же изменился в лице, сбросив напускное безразличие и веселость.

- Помоги мне найти его. Если мы найдем его, то найдутся и остальные. Клэр не понимает, не знает, где она находится. У меня есть догадки, но совершенно нет времени для того, чтобы искать впустую. А если я ошибся?

- Зорко одно лишь сердце, - вдруг решил пойти на попятную шаман. Я разозлился, ударил по матрасу кулаком.

- Ты не оставишь меня без помощи, шаман! – прикрикнул я на китайца. – Мне нужно только одно: место.

- Я покажу тебе кое-что, хвостатый. А что делать с этой информацией, ты уж решай сам, - китаец хитро покосился на меня и встал со своего матраса. Переваливаясь с ноги на ногу, добрел до угла комнаты и встал перед небольшим, заваленным каким-то барахлом, комодом. Потянулся и взял в правую руку большую клетку, накрытую цветастым платком.

Не снимая с клетки тряпки, которая все норовила съехать с ровных боков по железным тонким прутьям, добрался до меня, поставил клетку на небольшую табуретку. Легким жестом, словно фокусник, стянул за край шелковое покрывало и впустил неровный свет внутрь клетки. Там тут же подскочила, обрадованная неожиданной свободой, канарейка. Она забилась в клетке, зачирикала на своем канареечном наречии одну ей известную песенку, забила желтыми маленькими крыльями, радуясь тому, что увидела мир чуть больше, чем обычно.

Китаец пристально смотрел за тем, как я любуюсь довольной жизнью птицей, недоумевая: с чего вдруг ему пришло в голову показывать мне старые фокусы, как делают в детстве, чтобы отвлечь внимание малышни на рыночной площади?

- А сейчас птица пропадет. – Он тут же взмахнул платком, который заискрил фиолетовыми волнами на свету. Платок медленно опустился на клетку, и канарейка стихла, испугавшись внезапно наступившей ночи.

Китаец поднял два пальца вверх, оттопырив большой, сложив подобие пистолета. И по комнате разнесся звук реального выстрела. Мне показалось даже, что запахло порохом.

Он подмигнул мне, показывая, что способен и не такие фокусы.

И тут же откинул платок. Действительно, клетка оказалась пуста. Я пожал плечами.

Китаец вновь взмахнул платком и накрыл клетку тканью. В этот раз устраивать звуковой переполох не стал, просто улыбнулся мне своей мудрой тонкой улыбкой, не разжимая губ. Я приподнял брови, ожидая, что он выкинет на этот раз.

Шаман откинул платок и там вновь забилась от радости желтая маленькая птичка. Она порхала и косила на меня своим маленьким черным глазом, больше похожим на блестящую бусинку.

- Знаешь, как делается этот фокус? – его старческий надтреснутый голос прозвучал вполне ясно, несмотря на треск, который производила птица. Китаец поднял клетку за кольцо вверх и убрал второе дно, довольно большое и толстое. Там лежала бесформенная масса, покрытая желтыми перьями.

- Пистолет стреляет, звук отвлекает. Фокусник давит клеткой птицу. Клетка пуста. Фокусник накрывает клетку тряпкой. Запускает новую птицу. Мертвую птицу выкидывает. Вот так должно быть. Всегда.

Я пожал плечами.

- Почему нельзя спрятать птицу и показывать ее же потом? – пытаясь понять, что же этим фокусом хочет сказать мне китаец.

- Правила! Все должны соблюдать правила!

- Чтобы появился один, должен уйти другой! Хвостатый, ты должен это знать! В клетке нельзя сидеть двум птицам. Должна остаться одна!

Он отставил клетку с канарейкой на табуретку и взял с комода снова свою трубочку, из которой струился тихий сизый дымок.

И вдруг китаец выдохнул прямо в лицо мне дым, затянувшись из своей трубки. Он туманом окутал меня, охватил все тело, руки, ноги, встал пеленой перед глазами. Ни пошевелиться в этом тумане, не вдохнуть – он будто стал плотной стеной. Запах прелой осенней листвы стал настолько сильным, что даже закружилась голова – такой резкий переход после запаха улицы и жилища китайца.

Я попробовал поднять руку, но ничего не вышло, не получилось пошевелить и головой. Открыв рот, решив позвать китайца, чтобы тот прекратил свои дурацкие шуточки, понял, что звук не пробивается дальше меня. Я был в коконе. И провалился в полусон- полуявь, в свое воспоминание.