Книга Возвращение злодейки любовного романа, страница 37 – Кира Иствуд

— Об одной крайне опасной преступнице. По фамилии Саблфорд.

Я прилагаю все силы, чтобы сохранить на лице невозмутимое выражение. Куда сложнее совладать со своим телом. Сначала меня охватывает озноб, затем жар. Сердце стучит так быстро, словно вот-вот выпрыгнет из груди.

«Он знает-знает-знает!» — звенит в голове всепоглощающая мысль.

Алан тем временем невозмутимо отстраняется и делает ещё глоток вина. Оно правда напоминает ему о Виктории, или это игра? Почему я до сих пор не в темнице? Что у принца на уме?

«Ладно, — решаю я, — в эту игру можно играть вдвоём».

Я сглатываю вставший в горле ком, а потом говорю, как можно более спокойным тоном:

— Эта Саблфорд… значит, она разбила вам сердце?

У Алана брови взлетают до небес. Должно быть, он не ожидал вопроса в лоб:

— С чего ты взяла? — настороженно спрашивает принц.

— Ну, вы же сами сказали, что вино напоминает о самом важном человеке. Для вас это — Саблфорд?

Принц неопределённо хмыкает, я продолжаю:

— Эта девушка считается преступницей. Почему? Она разбила вам сердце? Предала вас?

— Ложь в глаза считается предательством? — вопросом на вопрос отвечает Алан.

— Может, она боялась вас, поэтому не смогла быть честной? Или, что-то не позволило ей сказать правду.

— Забавно, — хмыкает он. — Так можно любому лжецу найти оправдания. Даже тому, кто вонзил вам кинжал под ребро.

— Саблфорд пыталась? — тихо спрашиваю я.

— Нет. Пока что.

— Что вы собираетесь с ней делать, когда найдёте? — спрашиваю я, самый опасный и самый волнующий меня вопрос.

Алан задумчиво склоняет голову.

— Я ещё пытаюсь в этом разобраться, — тихо говорит он. — Всё зависит о того, можно ли ей верить. Может, ты мне скажешь?

— Скажу что?

— Как понять, можно ли ей верить?

— А что подсказывает сердце?

Алан откидывается на стул и скалится так, словно я сказала что-то невероятно смешное.

— Сердце, значит, — смеётся он. — Ладно… Катя, думаю, хватит на сегодня душевных разговоров. Слишком поздно, а завтра важный день. Я бы тебя отправил в лазарет, но, ты оттуда с упорством сбегаешь.

— Я уже хорошо себя чувствую, но спасибо за заботу, ваша Светлость.

— Не за что. Ты теперь живёшь рядом с покоями Элизы?

— Да.

— Я провожу тебя.

— Не стоит, — отвечаю.

— Это не то предложение, от которого ты можешь отказаться, — говорит принц поднимаясь.

Мы идём в сторону моей комнаты в полной тишине. Я искоса поглядываю на Алана, но его лицо холодно и неподвижно, взгляд пустой, словно всё его внимание направлено внутрь. Мне кажется, будто там, внутри, он решает мою судьбу. Может, даже пытается прислушаться к сердцу?

Мне хочется ему помочь, натолкнуть на верную мысль, но в прошлый раз это едва не привело к нашей гибели. Книга не прощает, если пытаюсь про неё рассказать. И меня и Алана сюжет тянет к ужасной концовке. Я умру, а Алан будет с Элизой, но ждёт ли его счастье? Элиза явно не в себе. Может, и на неё действует книга? Она написала её ребёнком, а теперь вынуждена подчиняться сюжету, как и все мы.

Мне жаль её, но одновременно, я не могу её простить. Ладно, меня сделала злодейкой, но зачем она написала плохой конец для Джареда? Откуда вообще про него узнала? Не хотела, чтобы он посягнул на корону в будущем? Или ждала, что Алан, потеряв брата, сильнее её любит? Не понимаю…

Мы с Аланом заворачивай в очередной коридор. Тут совершенно пусто и царит полумрак, до моих покоев рукой подать.

— Спасибо, что проводили, — говорю я, поворачиваясь к Алану. И вздрагиваю. Принц смотрит на меня звериными глазами.

— Не хочу тебя отпускать, — рычит он, а потом неожиданно делает шаг, припирая к стенке.

Его руки без спроса обвивают мою талию, а прежде чем успеваю возразить, Алан набрасывается на мои губы, горячо и голодно целуя, по-животному, не позволяя опомниться.

— Моя, — выдыхает он.

У меня перехватывает дыхание, внизу живота немедленно становится горячо, тело против воли выгибается навстречу. Тело принца твёрдое и горячее, как раскалённое железо, он прижимается так сильно, что я чувствую, как стучит сердце в его мощной груди.

— Что вы… делаете? — бормочу между поцелуями. Мне кажется, я сейчас умру от эмоций и чувств.

— Прислушиваюсь к сердцу, — рычит Алан, голос его мало похож на человеческий, сильные руки шарят по спине. Я плавлюсь под ними, точно свеча в печи.

«О, боже… Он знает! Всё-таки знает… Как давно?!» — проносится в голове, метка мучительно пульсирует. Невыносимо хочется быть ближе и одновременно… Нет! Стоп! Буквально за стенкой спит Элиза! Ведь дверь в её покои рядом с моей!

Эта мысль отрезвляет.

— Остановитесь, прошу, — с отчаянием шепчу я, а сама подставляю шею под жаркие поцелуи. Моё тело предательски жаждет прикосновений. Краем уха я неожиданно слышу, что за стенкой скрипит кровать… так, словно кто-то поднимается с неё.

Неужели Элиза проснулась?! Неужели, сейчас она выйдет и увидит нас! Алану, конечно, всё равно, он не подозревает, кто такая Элиза. А мне страшно даже представить, что она сделает, как поступит, если узнает, кто я! Нет, сейчас не время и не место! И мы даже не объяснились!

— Прошу, перестань, Алан! — говорю я. В моём голосе так много испуга, что это неожиданно срабатывает.

Алан замирает. Упирается мне лбом в плечо, дышит тяжело, с надрывом.

— Прости… — шепчет. — Прости. Я…

Обнимает так крепко, что между нашими телами нет свободного пространства. У меня же все чувства трубят об опасности.

— Завтра я тебе всё объясню, — отчаянно шепчу я. — Завтра… А сейчас отпусти.

Алан вдыхает сквозь зубы, а потом делает, как я прошу, отпускает и отходит на два шага.

В тот же момент рядом открывается дверь, и в коридор выглядывает заспанная Элиза.

— Ваша Светлость! — удивлённо говорит Элиза, глаза её с обожанием смотрят на Алана. — Вы пришли… чтобы увидеться со мной?

— Нет, не за этим, — говорит Алан.

— Но тогда… — тут целительница замечает меня. Она хмурится, пытаясь понять, что я тут забыла.

Мои губы всё ещё горят от недавнего поцелуя, одежда в беспорядке. Но я надеюсь, что темнота коридора спасёт меня от разоблачения.

— Моя новая служанка досаждает вам? — спрашивает Элиза у принца.

— Нет, — отвечает он.

— Если её надо наказать, то…

— Вы с первого раза не услышали? — грубо обрывает её Алан. — Нет. Мне никто не досаждает.