Книга Что упало, то пропало, страница 21 – Сабин Дюран

– Да, да, да, – прозвучал в ответ голос Эйлсы из глубины дома.

Другая реплика:

– Боже мой, да что же тут происходит?

Затем:

– Наконец-то.

В это время у их дома строили разворотный круг и участок был отделен от дороги временным забором из гофрированного железа. Не будь забора, они сели бы в машину и уехали, не заметив меня. Но в тот день они впятером шли пешком на соседнюю улицу, где приходилось парковать огромный джип.

– О Верити! – воскликнул Том, увидев меня, согнувшуюся в своем дворе. – Вот это чудеса!

– Рада вас видеть, Том.

Он загорел, в уголках глаз виднелись тоненькие белые линии морщинок, и они, казалось, еще больше подчеркивали голубизну его глаз. Он постучал пальцами по верху калитки.

– Прекрасно, – сказал он, не поясняя, что именно тут прекрасного, и кивнул.

Позади в ожидании стояла его семья. На Эйлсе было слишком много одежды: черные колготки, джинсовая юбка до середины икры и, как обычно, несколько слоев из кофт и рубашек.

– Мы идем обедать в паб, – объявила она. – Сегодня такой великолепный день. Нам всем не помешает немного проветрить мозги.

– Это замечательно.

– Паб «Черная овца» в районе Уимблдон, – сказала Эйлса.

– Давно хотело добраться до Уимблдона, но пока так и не решилась.

– Вы никогда там не были? – Том отпрянул с показным удивлением. – Но это же совсем близко.

– Не так уж и близко, – заметила Мелисса.

На лице у нее были остатки не до конца смытого макияжа – серые разводы на нижних веках, покрасневшие глаза. Я разглядела облегающее черное платье, точнее его подол, которое она надевала в прошлую субботу на какую-то вечеринку. Сейчас поверх него она натянула свободную серую толстовку, на которой неровными буквами в стиле граффити было написано слово «Багаж». Она выглядела угрюмой и мрачной, возможно, они поссорились.

– Верити не водит машину, – объяснила Эйлса. – А когда ее мать была жива, она не любила, чтобы Верити куда-то уезжала. Так что сейчас она наверстывает упущенное, так ведь?

– Есть автобус… – заметила я. – Придется сделать пересадку, но я часто думала об этой поездке.

Макс протянул руку между досками забора и погладил Моди.

– Она может поехать с нами, – сказал он.

– Нет, я не хочу вам мешать и…

– Вы должны поехать с нами, – объявила Эйлса и, нахмурившись, посмотрела на Тома. – Разве нет? Она столько сделала для Макса. Да. Вы должны поехать!

Тома вроде бы даже позабавило это предложение. Он оглядел газон перед моим домом.

– Конечно, вы сможете здесь закончить, когда вернетесь, – сказал он.

Эйлса убедила Мелиссу пересесть назад, на дополнительное сиденье в багажнике, и настояла на том, чтобы я устроилась впереди, сама она втиснулась между близнецами. Она очень старалась, чтобы всем было удобно.

– Ну, все довольны? – уточнила она, потом попросила меня рассказать Тому про мою студенческую жизнь на севере Лондона и о моем друге, профессоре Оксфордского университета.

Том учился в Кембридже, сказала она (хотя я и так это знала по фотографии у них в туалете на первом этаже).

– Это было так давно, – вздохнул он. – Хотя в Каннах я столкнулся со старым приятелем по колледжу. Забавно, да? Он теперь кинопродюсер.

Он рассказал историю, где упоминались набережная Круазетт, красная ковровая дорожка, вечеринка журнала Vanity Fair.

– Вы когда-нибудь бывали на юге Франции? – спросил у меня Том.

– Нет, – сказала я и, немного подумав, добавила, что у меня на самом деле даже нет паспорта, и я вообще никогда не бывала за границей.

– Никогда? – Беа склонилась вперед к моему сиденью, и я увидела ее голову. – Как никогда? Даже в Италии? Не ездили кататься на лыжах?

– О, ради всего святого! – Эйлса потянула Беа назад. – Ты говоришь, как привилегированное отродье.

– Это не так.

– Это прям точно про тебя, – прозвучал голос Макса.

Я поняла, что у меня за спиной началась потасовка, почувствовала, как чьи-то колени врезаются в спинку моего сиденья, как натягиваются ремни безопасности.

Том переключил передачу. На нем была белая футболка, и когда он переводил рычаг вперед, я заметила, как напрягся его бицепс и как выделяются веснушки на бледной коже внутренней стороны руки.

– Как продвигается ваша работа, Верити? Вы сильно заняты? Какие-то интересные слова попадались?

Сегодня утром я только начала работу над «родео» и рассказала Тому о своих последних находках. В предыдущем издании Большого Оксфордского словаря английского языка самым ранним значением «родео» считалось спортивное состязание, но мне удалось найти цитату из более раннего источника и оказалось, что первым значением этого слова является «загон для крупного рогатого скота».

– Поэтому мне придется переписать статью, а это всегда увлекательно.

Макс и Беа продолжали драться у нас за спинами. Эйлса все больше напрягалась. Справедливости ради должна сказать, что Том попытался положить этому конец, бросив через плечо:

– Макс, ты меня слышишь? Короткий тест по орфографии. Давай посмотрим, помогают ли тебе индивидуальные уроки. Давай-ка по буквам. – И он стал выкрикивать отдельные слова, которые мы с ним только что упоминали: – Состязание. Цитата. Загон.

Не могу сказать, знал ли Макс, как правильно пишутся эти слова. Напряжение оказалось для меня слишком сильным. К тому времени мы с Максом уже почти не занимались орфографией, у нас было много творческих заданий, гораздо более интересных. Я стала помогать ему со словами. В салоне машины воцарилась тишина.

С парковкой возникли проблемы. Том выругался в сторону медлительного водителя серебристого фургона и, проехав мимо него, резко нажал на газ. Мне приходилось ездить с Фредом, одним из самых добрых людей на земле, но и он однажды показал средний палец и высказался непечатно о восьмидесятилетнем старике, так что я знаю, дорога может испортить характер любого. И все равно я начала жалеть, что поехала с ними.

По-моему, этот паб был не самым лучшим выбором. Он стоял в замечательном месте, в ряду милых домиков на краю пустоши, но террасы со столиками не было – хотя, я полагала, что вся поездка была затеяна ради обеда на открытом воздухе. Внутри оказалось мрачно. Я долго моргала, пока глаза не привыкли к сумраку, а когда, наконец, смогла все разглядеть, поняла, что некоторые из посетителей с удивлением уставились на меня (я поехала в той одежде, в которой работала в саду). Том нашел дополнительный стул и был невероятно мил, когда благодарил людей, которые разрешили его взять. Мы расселись за столиком, который заказали Тилсоны, было немного тесновато. Он стоял рядом с большим открытым камином, который в тот день не разжигали. Мне показалось, что в камине, где не горит огонь, есть что-то угнетающее. В зале было тихо. Пахло жареным картофелем и хмелем, а еще немножко плесенью. Это все может показаться ворчанием, но на самом деле я и не думала ворчать, совсем нет. Я была благодарна за бесплатный обед в ресторане. Я просто хочу передать охватившее меня ощущение – осознание упущенного случая, словно гонишься за волной, а она даже до берега не доходит.