Книга Что упало, то пропало, страница 41 – Сабин Дюран

– Кто это был? – Эйлса выглядела раздраженной.

– Он из «Агентства ипотечного кредитования». – Я посмотрела на листовку. – Сокращенно называют себя «АИК».

Эйлса нахмурилась.

– Интересно, как он быстренько смотал удочки при виде меня. Люди типа него охотятся на самых уязвимых и беззащитных.

– Это большой дом, – сказала я.

– Если хотите переехать в дом поменьше, то, пожалуйста, не делайте ничего через «АИК». Поговорите с нами прежде, чем что-то делать, хорошо? Я хочу сказать, что нам это тоже может быть интересно. В особенности после того, как я…

Она закончила предложение жестом – подняла ладонь вверх, словно держала на ней поднос с бокалами.

Я озадаченно посмотрела на нее. Эйлса постоянно говорила, что они в долгах, им не хватает денег. Как они смогут себе это позволить? Но она улыбалась, и я кивнула, соглашаясь.

– Хорошо. – Эйлса осмотрела пространство перед домом. – Теперь здесь гораздо лучше. Ничто не испугает наших гостей. – Она сделала шаг назад, потом посмотрела на меня, а потом, словно ей в голову пришла запоздалая мысль, спросила: – Вы же придете, да?

Я усмехнулась. Я не знала, радоваться или ужасаться.

– Вы, конечно же, приглашены. Вечером в субботу. Завтра.

Я начала бормотать о том, что у меня много работы, но может, я загляну на часок. И что я буду рада помочь, может, разносить закуски, но не уверена, что выгляжу презентабельно. Эйлса резко перебила меня:

– Послушайте, если у вас найдется несколько минут во второй половине дня, захотите ко мне. Приедет Мария, мой парикмахер и визажист.

– Ваш парикмахер и визажист!

Если мы случайно слышим такие фразы, то находим их смешными. Эйлса покраснела, поняв, как звучали ее слова.

– Я должна что-то сделать, чтобы отвлечь взгляды от всего этого. – Она провела руками вдоль тела. – Вы же знаете, женщинам с лишним весом нужно уделять себе больше внимания, чем худышкам. Это важно – Том хочет, чтобы я хорошо выглядела. Придут его потенциальные клиенты. Рики Эддисон и… разные люди. И друзья тоже будут. – Она посмотрела на живую изгородь. Улыбнулась и добавила небрежным тоном: – В любом случае она немного с меня берет, а за вас заплачу я. Это будет мой вам подарок. Что скажете?

Не хочу углубляться в детали. Я почти час гадала, почему она меня пригласила: по доброте или необходимости? Мое присутствие на вечеринке может кого-то смутить, если надо мной не поработает парикмахер и визажист? Я сидела на кровати Эйлсы, пока Мария, грубоватая и резкая испанка со сложными татуировками на предплечьях, красила Эйлсе волосы. До этого момента я понятия не имела, что она красится.

– Я же совсем седая, – сказала Эйлса, пока Мария над ней работала.

Ее лицо было бледным и одутловатым. Мария спрятала ее коротко стриженные волосы под серебристой фольгой. Оказывается, красивый медовый цвет был не своим.

– Да вы бы ужаснулись, увидев меня такой, как есть.

Мария занялась моими волосами, долго их расчесывала, распределяла по голове. Они с Эйлсой пришли к выводу, что челка мне не идет и нужно ее отрастить. Еще они сняли с меня очки.

– Я в ваших руках, – храбро сказала я.

Мне хотелось получать удовольствие от этого «девичника». Такое обычно показывают в романтических комедиях. Я шутила, вспоминая преображения из Jackie, спросила, не собирается ли Мария подчеркнуть мое «лицо в форме сердца». Но мне не понравилось. Пальцы Марии держали мои волосы, словно зажимы для пластиковых пакетов, и это напомнило мне, как через окно парикмахерской я наблюдала за тем, как Фейт упражняется с ножницами. Я почувствовала, как меня сдавило чувство потери, а затем в сердце поселился мрачный холод.

Они обе признали мою голову «гораздо более презентабельной», и я позволила Марии «привести в порядок» мои брови с помощью восковых полосок. Какая боль! Кроме того, Эйлсу, похоже, очень волновало, что я планирую надеть. Они с Марией перебрали несколько моих вариантов и пришли к выводу, что подойдут розовая блузка и недавно найденные джинсы, но джинсовую куртку надевать не нужно. Из обуви они предложили или шлепки, или сандалии, если я накрашу ногти на ногах.

– Только не нужно надевать эти старые кроссовки, – попросила Эйлса и рассмеялась.

– Можно подумать, что я собиралась, – ответила я.

Эйлса вручила мне помаду, которой больше не пользовалась, и пошутила:

– Не надевайте ничего, что может испугать лошадей.

Несмотря на все ее попытки казаться беззаботной, у меня создалось впечатление, что она говорит абсолютно серьезно. Внешность, подумала я, имеет значение, если ты замужем за мужчиной типа Тома.

В субботу суета началась вскоре после обеда. Приехали две женщины в автофургоне и выгрузили из него обернутые в полиэтилен подносы и пластиковую посуду. Эйлса куда-то уехала на своей машине, вскоре после этого пришла Далила с охапкой цветов в руках. Том открыл ей дверь, и через пару минут я услышала, как они разговаривают в саду позади дома. Она спросила у него, куда ставить вазы.

– Лучше спроси у хозяйки, – ответил он.

– Мямля, – сказала она.

Меня поразило, как расслабленно они разговаривают друг с другом. Его голос звучал легко и спокойно, а она, казалось, вот-вот рассмеется.

В течение дня я чувствовала нарастающие возбуждение и нервное напряжение. Когда пришло время собираться, я снова задумалась, почему Эйлсу так волновал мой внешний вид. Она боялась, что я поставлю ее в неловкое положение? Или она предвидела мой стресс и пыталась облегчить его? Я надела блузку и джинсы, накрасила ногти на ногах фиолетовым лаком из коробки с косметикой Фейт, но не была уверена насчет шлепок. Никто не хочет видеть ступни женщины средних лет, даже с накрашенными ногтями. Я накрасила губы помадой Эйлсы, но тут же стерла ее и улеглась на кровать, охваченная воспоминанием о том, когда я в последний раз так красилась.

Я лежала на кровати пару часов, Моди свернулась калачиком рядом со мной. Я слышала музыку – басы, грохочущие сквозь кирпичную стену, голоса, проникавшие сквозь щели в окнах. Наконец я отругала сама себя: Эйлса обидится, если я не приду. Вечеринку не просто организовать в самые лучшие времена, что уж говорить про ситуацию, когда у тебя проблемы в семье. Я должна хотя бы показаться – ради нее.

Два человека уже уходили, когда я пришла. Они открыли дверь, за их спинами горел свет и слышался шум. Мужчина приобнял женщину за плечи, они спускались с крыльца: шелест шелка, стук каблуков и смех.

Женщина в черном брючном костюме придержала для меня дверь, мужчина с подносом сделал шаг вперед. На подносе стояли бокалы с просекко. Я взяла один. Дверь за моей спиной закрылась.

В доме было одновременно темно и слишком ярко: мигал свет, дрожало пламя свечей, мелькали тени. От вибраций сотрясался пол. В воздухе резкий дезориентирующий запах специй и апельсинов. В кухне собралось множество людей. Затылки, пряди волос, руки и ноги, голоса и смех.