Книга Что упало, то пропало, страница 50 – Сабин Дюран

– О, простите!

– Нет. Нет. Это не имеет значения.

– Не могу поверить, что я не уточнила этот вопрос, Эйлса. Простите.

– Не беспокойтесь! Все в порядке.

– Я могу уехать в любой момент.

Я поймала себя на том, что пытаюсь застегнуть куртку, но при первой попытке потянуть бегунок вверх что-то заклинило. Дернула его несколько раз, и тогда он все-таки поддался. Я снова застегнула молнию до самого подбородка. Я была готова расплакаться.

– Очень хорошо, что вы приехали, и неважно, с собакой или без. Макс будет страшно рад.

Теперь живые изгороди с двух сторон стали гораздо выше. Дорога становилась все уже. Листья липли к окнам, ветки цеплялись за зеркала.

– Должна вас предупредить, что у нас сейчас собралась большая толпа, – сообщила Эйлса, поворачивая на перекрестке. – Далила приехала одна. У них сейчас трудности с Джонни. Он забрал детей на выходные, и ей нечем было заняться. Еще у нас Роза – вы встречались на пикнике – напросилась к нам на пути в Корнуолл. Так что она здесь с мужем и двумя детьми.

– Домик у моря.

Эйлса бросила на меня взгляд.

– Да. У вас хорошая память. Ее сын Фергюс учится в одном классе с Максом, и мы подумали, можно ли и его будет отправить на ваши курсы по ликвидации безграмотности? Роза была впечатлена, как улучшилась успеваемость Макса.

Курсы по ликвидации безграмотности? Успеваемость. Я и подумать не могла, что все будет так официально.

– Да, конечно.

– Отлично. Так, кто еще? – Она показательно вздохнула. – Да, Рики и Пиппа. Вы же их видели на вечеринке? Они позвонили и спросили, могут ли прийти на обед на этой неделе, а не на следующей. Она очаровательная, и еще у них маленький ребенок – просто чудо. Я лучше знаю Рики – помните, я помогала ему с садом? Конечно, было бы удобнее, если бы они приехали тогда, когда их приглашали. Но Тому нужна эта работа, поэтому выбора у нас на самом деле нет.

В живой изгороди показался проем, ворота, мелькнуло поле. Эйлса снизила скорость.

– Мы приехали.

Дом оказался элегантным строением из светлого камня в окружении великолепных пейзажей. Задняя стена выходила прямо на переулок, но спереди он был прекрасен – настоящий георгианский фасад с великолепными окнами от пола до потолка, типичными для Сомерсета. Вокруг него шла широкая каменная терраса, окаймленная пышными цветочными клумбами, а лужайка тянулась до аллеи из деревьев – я слышала какой-то шум: ветер или река позади? С другой стороны простиралось поле, на котором паслись овцы, и возвышался холм с единственным деревом, выделявшимся на фоне неба как Иисус на кресте.

На первый взгляд место казалось безлюдным. Но на террасе стояла жаровня, полная углей и оберток от сладостей, на скамье забытая пустая чашка из-под кофе и тарелка с остатками, вероятно, торта. Эйлса указала налево – за лужайкой с маками, розами и статуями находился теннисный корт. Два фигуры размахивали ракетками.

– Я вернулась! – крикнула Эйлса.

Более высокая фигура подняла обе руки и отбила мяч с такой силой, что соперница, Далила, отпрыгнула в сторону, чтобы от него уклониться.

– Ублюдок! – закричала Далила.

Эйлса покачала головой.

– Дети у бассейна, – сообщила она. – Он вон там.

Она махнула в сторону калитки в ряду густых деревьев, с той же стороны дома, что и теннисный корт.

Слышалось пение птиц, низкие голоса лесных голубей, чириканье синиц и приятное жужжание насекомых. Небо было великолепного голубого цвета с прожилками облаков. Я поставила сумку на землю.

– Как тут прекрасно, – искренне сказала я.

– Хотите искупаться?

– Я не взяла купальник, – ответила я слегка взволнованно.

– Купальник мы найдем. Я сейчас вам покажу, где мы вас разместили, хорошо?

Я снова подхватила сумку и перебросила через плечо.

– Веди, Макдафф ^[39].

Она повела меня вдоль террасы, но мы не вошли в дом сквозь открытые двустворчатые стеклянные двери от пола до потолка, а пошли дальше, спустились по широким ступеням, сделанным из железнодорожных шпал, затем двинулись по посыпанной гравием дорожке, которая петляла в высокой траве. Мы обогнули дом с дальней стороны и подошли к небольшому низкому строению. Я предположила, что это амбар.

– Вы будете жить в перестроенном хлеву, – сказала Эйлса. – Не смейтесь. Это прелестная пристройка. Мы подумали, что вам будет комфортнее здесь. Немного больше свободы.

Она раскрыла дверь, а я последовала за ней. Мы сразу же оказались в длинной узкой гостевой комнате. В одном конце стояли двуспальная кровать и комод, в другом стол, на котором лежал блокнот и ручки. Вокруг него, как я заметил, стояли три стула.

– Мы подумали, что вы могли бы заниматься прямо здесь. Детям лучше, когда есть отдельная рабочая зона. Таким образом, остальная часть дома остается свободной и…

– …не запятнанной ужасами грамматики.

– Да, вы все поняли правильно. Хорошо. Я вас ненадолго оставляю, чтобы вы пришли в себя, переоделись с дороги. А потом… Даже не знаю… Если не хотите в бассейн, то, может, сходим прогуляться? Я бы с радостью размяла ноги.

– Отлично, – кивнула я.

Когда Эйлса ушла, я отодвинула в сторону стопку полотенец и легла на кровать. Моди запрыгнула ко мне, что почти точно было запрещено, и свернулась калачиком на подушке. Комната оказалась довольно милой – чистенькой, с ковром на полу. Хорошо, что мне предоставили отдельное помещение, вероятно, Эйлса именно это имела в виду под «свободой». Мне было бы тяжело сразу оказаться в толпе, необходимость участвовать в разговоре давила бы на меня. Но, тем не менее, здесь, в одиночестве, я чувствовала странную пустоту. Все было оформлено в серо-желтых тонах, стены оставались голыми – даже ни одной картины не висело. Рядом с кроватью стояли часы – в чуждом мне современном кубистском стиле. Я опустила ноги на пол и выдвинула верхний ящик комода – ничего. Я решила разобрать сумку, чтобы хоть как-то заполнить пространство. Потом зашла в душевую и налила стакан воды из-под крана. Я нашла свой бутерброд с яйцом и съела его, сидя за столом, – чувство голода после этого только усилилось. А что мне делать, если я очень сильно проголодаюсь? Ничего. Кухню мне не показали. Мимо магазинов мы не проезжали. «На пару дней», – говорила Эйлса. Пара – это два. Но люди не всегда правильно используют слова, и значение получается туманным. И слова «пара» и «несколько» стали взаимозаменяемыми. Когда я только планировала поездку, она казалась мне короткой, и я чувствовала разочарование, но теперь, когда я здесь, я не знала, как пережить это время. Впереди маячило что-то темное и неизвестное. Я не знала, сколько времени мне сидеть в этой комнате. Эйлса оставила меня здесь «ненадолго». Десять минут? Полчаса? Больше?