Онлайн книга «Розовые очки»
|
Пока Катя утопала в ненависти к своей непутевой жизни, ее мясокомбинат и 32 филиала под руководством Игоря Андреевича и финансового директора Стаса медленно, но, верно, шли на дно. И достигли его как раз в тот момент, когда Марк предложил свою помощь. К тому времени Кате стало жалко свое детище. Нет, она не собиралась возвращаться и снова руководить этим бизнесом, но наблюдать, как твой двадцатилетний труд катится в пропасть, было неприятно. «Хуже уж точно не будет!» — приняла решение Катя и доверилась Марку. За день до отъезда в Италию к ней домой пришел Сергей Иванович, помощник Марка, с нотариусом. Она подписала бумагу, в которой отдала все полномочия этому мужчине: весь ее бизнес переходил под его руководство, а вся старая власть отправлялась на заслуженный отдых. Через пару часов в ее квартиру ворвались мать с дядей. — Что ты себе позволяешь? — верещала Светлана Николаевна и ее белые кудри пружинками подскакивали вверх. Светлана Николаевна в свои семьдесят восемь лет выглядела на свой возраст: бледное старческое лицо, такие же круглые коровьи глазки, как у брата, тонкие, вечно поджатые, будто недовольные губы и фигура балерины. У Кати не было ничего общего с этой женщиной, она была точной копией своего статного отца — Дмитрия Эдуардовича. Оба родителя были строги с девушкой, но отца Катя любила сильнее. Поначалу не понимала почему: тот также был строг с ней, как и мать, вечно упрекал и воспитывал железную леди. Но потом Катя поняла: отец, хоть и был требователен, но в жизни всего добился сам, и Катя уважала его как личность. Он тридцать лет руководил крупным государственным мясокомбинатом, и именно отец помог Кате встать на ноги и научил вести бизнес. Мать же всегда была при нем, ни дня не работала, только давала указания и направляла. И после того, как Сергей Иванович приступил к своим обязанностям, мама с дядей решили напомнить Кате, чем она им обязана: — Как ты смеешь разбазаривать наш бизнес? Что это за мужик в приемной? Где ты его взяла? У тебя совсем уже крыша поехала? Я сегодня же вызову скорую и отправлю тебя в психушку. — Катя! Ну нельзя так! — дядя Игорь был чуть мягче своей сестры. — Я не против отдать бразды правления, но проверенному лицу, а не какому-то проходимцу. Катя не хотела дискуссий, поэтому открыла дверь и попросила родственников покинуть ее дом. Мать продолжала верещать, дядя Игорь что-то бубнил под нос, и тогда Катя обулась, взяла ключи и вышла из своей квартиры. Вернулась она только вечером, когда родственников и след простыл, а утром девушка уже была в солнечной Италии. «У меня все ок. А вот твой мясокомбинат практически банкрот», — получила Катя письмо от Марка и ответила: «Плевать!» Марк расстроился, он сидел, думал, как спасти ее детище, а ей плевать? На это наверняка были причины! Он набрал своего помощника, которому Катя отдала бразды правления: — Сергей, выясни, почему хозяйке мясокомбината плевать на свое производство. Слышишь? Срочно! — рявкнул в трубку, а сам задумался: это был большой и очень прибыльный бизнес. Катя трудилась над своим детищем с самого его открытия, и вдруг он стал ей ненужным? Почему? Ну, потеряла она мужа… но жить же как-то дальше надо? На что? Запасы быстро кончаются, да их осталось совсем немного. Если, конечно, она не вывела на левые счета за границу… Сергей позвонил через час: — Марк Борисович, докладываю: муж ее, тот, что погиб, имел вторую семью: жену и двух дочек. Екатерина Дмитриевна как узнала об этом, так с ума и сошла — ничего не хочет и ничего ей не надо. Эта новость облетела весь офис пару дней назад. Так главбух объяснила. А она самая главная по сплетням. Эту новость растрезвонил Стас, финансовый директор и друг Олега, который благодаря Кате отправился на заслуженный отдых. Но до этого он ей позвонил и спросил: — Ты это серьезно? — О чем? — не поняла Катя. — О моем увольнении! — Да. Решила поменять руководство. — Не боишься? — зло спросил Стас. — Чего? Что мясокомбинат без тебя развалится? Нет. Как я поняла, ты давно уже стоишь на его обломках. — Не боишься, что про Веру все узнают? Такого поворота Катя не ожидала. Стас ее шантажирует? Ну, это просто смешно! — Пусть о ней хоть весь мир узнает, мне все равно. Пока, Стасик, не звони мне больше! О второй семье Олега стало известно на следующий день. Многие жалели Катю, но большинство злорадствовали. Сергей Иванович продолжал распространять сплетни: — И с тех пор, как Екатерина Дмитриевна узнала про вторую семью ее мужа, она на работе не появлялась. С дядей даже говорить не хочет, тот твердит, что она с ума сошла: ни с кем не разговаривает, маму оскорбляет, всю квартиру разбила, автомобиль у них был крутой — тоже битой прошлась. Короче, крыша у нее конкретно поехала. Марку хотелось рыкнуть на Сергея, чтобы попридержал язык, но он только спросил: — Поднять производительность сможешь? — Обижаете, Марк Борисович. Только финансовая помощь нужна будет… — Об этом не беспокойся. «Дай номер своего телефона. Нужно поговорить», — Марк отправил Кате новый e-mail и уставился на экран. «Я не люблю болтать по телефону. Мне легче писать». «Я хотел попросить у тебя прощение за нашу первую встречу. Я вел себя, как мудак. Простишь?» И через минуту получил от нее ответ: «Проехали!» Долго думал, что написать, и напечатал: «Эти Е-мейлы — прошлый век, это знаю даже я. А я — древний. Давай общаться через WhatsApp?» Катя улыбнулась. Марк действительно поднимал ей настроение. И вроде не написал ничего веселого, а ей сейчас хотелось петь и плясать. «И твои ищейки найдут меня по номеру телефона за пару часов?» Марк не знал, что ответить. На самом деле за ней не обязательно было вести слежку, и зачем он это делал и хотел знать каждый ее шаг, он даже себе объяснить не мог. Хотя нет, себе он говорил, что все привык держать под контролем. Марк перечитал сообщение и улыбнулся. Они перешли на «ты». Вернее, она перешла. «Обещаю, что этого не будет!» И через пару минут он получил заветные цифры, а еще через минуту Марк написал Кате в WhatsApp первое сообщение: «Я тут». Катя ответила: «Привет. Не думай только, что я скрываюсь или занимаюсь чем-то бесстыжим, нет… просто ненавижу, когда за мной наблюдают». Марк прочитал и не знал, как отреагировать. Растерялся. А она опять стала писать: «Как будто крысой подопытной чувствую себя… Неприятное ощущение». |