Онлайн книга «Помощница по вызову»
Потому плечи распрямляю. Беру бокал шампанского - нет, я не буду снова пить, я и так пьяна от качелей эмоциональных... Мне просто надо держать что-то в руках. Улыбаюсь уверенно, всем сразу. Никого не выделяю. Я - амазонка. Вполне возможно, это его указание. А мы же договорились играть по правилам… Я готова. Хорошо, что игра в игре длится недолго. Незнакомая обстановка, слишком много событий для одного вечера, для одного дня, что начался требованием надеть определенное белье, отголоски болезни как-то разом накатывают. Устала ужасно. И когда Поздняков подходит, а потом мы делаем финальный “забег” по залу - черт, я ведь даже не поинтересовалась, в честь чего этот прием! - и прощаемся с некоторыми его знакомыми, облегчение только чувствую. Домой. И это не просто слово. Там, в заснеженном лесу, я и правда дома. Мы не разговариваем по дороге. На меня вообще странное спокойствие нападает. Может от все той же усталости, а скорее потому, что оба знаем - все будет. И я знаю - все будет по его. Мне не о чем волноваться или беспокоиться. И нет у меня по этому поводу сожалений, что инициатива не моя. Не мне придумывать, что я буду с ним делать, как удовольствие доставлять. Все будет… И от этого тоже спокойно. Хотя спокойствие тут же слетает, когда по приходу домой он на диван садится и командует: - Раздевайся. Полностью. Прям здесь? В гостинной? При полном освещении? Просто раздеться и голой стоять под его ничего не выражающим взглядом? Судя по ироничной усмешке, он все услышал, хотя я ни слова не произнесла. И бровь одна взлетает: “Что? Уже забыла, что обещала быть послушной?” Я медленно пальто снимаю. Откладываю пакет со своими старыми вещами, в которых из дома вышла, туфли скидываю. Он не двигается, смотрит. А меня потряхивать начинает, но не от холода, а от бездушности происходящего. Возбуждения никакого больше нет. Только скованность. Это так будет, да? А то, что произошло на приеме… мне показалось? Я буквально заставляю себя спустить платье с плеч. А дальше оно уже само падает под тяжестью ткани. Переступаю. В белье одном остаюсь и подбородок гордо вскидываю. Не потому, что бесстыжая такая, наоборот. Оборонительно. Пусть видит, что мне плевать. И что если надо - я и так могу, согласилась ведь... На что? Почему-то мне казалось, что на удовольствие… И что мешает получить его? Губу прикусываю и через полуопущенные ресницы на Позднякова смотрю. Ведь это игра, в которую двое играют - с чего вдруг манекеном себя почувствовала? Я тоже могу… звучать. И вместо того, чтобы просто бюстгальтер снять, сначала нерешительно, а потом мягче руками по груди провожу. Одну бретельку стягиваю, вторую, но не спешу к застежке прикасаться. Пусть оценит высоту и полноту моей груди, что держит прозрачную ткань без всяких косточек. Пусть увидит, какая у меня талия тонкая. И стройные бедра. Веду ладонями по телу. Руки холодные, а кожа на животе - горячая. Поздняков вперед подается. И улыбается понятливо и поощрительно. Он понял, что я поняла. А я поняла, что он… ой, ладно. Не хочу думать об этом. О том, что даже сейчас он учит. Даже сейчас подталкивает участвовать во всем полноценно. Откуда мне было знать, что “ведомая” вовсе не значит бесправная? Или пассивная. Теперь знаю. Что подчиняться можно по-разному. Можно так, что у самой и сомнений не останется в своей чувственной власти. Голову откидываю, ощущая, как скользят волосы по голой спине. А потом быстрым движением трусики снимаю. И скидываю верх - он тонкий, нежный, но даже это соприкосновение с моей кожей - слишком. - Сядь на столик. На журнальный стол имеет в виду. Это перед ним. Совсем перед ним… Сглатываю и сажусь. Я ниже оказываюсь, но это позволяет не только лицо поднять, но и выгнуться, опираясь руками о поверхность гладкую. Коленки инстинктивно разъезжаются в стороны, потому что он так смотрит сейчас… Невозможно просто, чтобы не разъехались. Между ног горит и тянет. Я не к месту - может и к месту - думаю, что наверняка пятно влажное на полированном дереве останется. Или даже отпечаток голой задницы. Еще сильнее прогибаюсь. Подставляю ему себя. А он… он вдруг встает и меня подхватывает, поднимает. К себе спиной разворачивает… И я слышу звук вытаскиваемого ремня. На запястья холодные петли ложатся, описывая восьмерку… - Мы не закончили кое с чем, Ис-скр-ра… - шепчет Влад и вперед толкает. Может это и не он. А я первая делаю шаг в сторону окна. - Знаешь, что я хотел сделать тогда? - Поздняков низко говорит и глухо, и между ног у меня все пульсирует в такт его словам. - Юбку твою задрать, нагнуть так, чтобы попка оттопырилась, и шлепнуть, проверяя, насколько ты готова к таким развлечениям. Следы красные оставить на белой коже... Его голос и слова заводят так же сильно, как тот факт, что я обнажена - во всех смыслах - а он полностью одет. Моя грудь чуть сплющена прохладным стеклом, соски каменные, и если он немедленно к действиям не перейдет… На первый шлепок отзываюсь вскриком. И тут же Поздняковское, восхищенное следует: - Красиво. Второй шлепок. Это даже не больно. Странно и будоражаще, дрожь внутреннюю вызывает, где все сотрясается тоже. А еще странную эмоцию, что вот я ему все позволяю, его фантазии воплотить - и никакого страха нет, только интерес, что еще будет. Третий. Назад подаюсь невольно и ноги раздвигаю. Поздняков за бедра крепко обхватывает и к себе прижимает, чтобы я почувствовала его член через ткань брюк. А потом… волосы мои вперед перекидывает, открывая спину и ведет по позвоночнику языком горячим. До копчика. Кажется, встает на колени... Четвертый. Я всхлипываю, а Влад шепчет: - Я бы проверил, насколько ты готова, и засадил на всю длину сразу… - А если бы не была готова? - вырывается у меня хриплое. Смешок. А потом я чувствую его язык… там. Дергаюсь, сбежать пытаюсь, но он крепко держит. В этом есть что-то ужасно извращенное. Что мужчина, который ни разу в губы не поцеловал, с такой охотой ласкает… другие мои губы. Тот, кто всегда тебя на колени ставит, сам на коленях... Извращенное, непоследовательное, дикое. Его язык проникает совсем глубоко одновременно с еще одним шлепком. Я оседать начинаю, потому что ноги не держат больше… Влад же в одно движение встает. Ремень с моих запястий убирает и к себе разворачивает. - Ты - готова,- констатирует с тем же смешком. |