Онлайн книга «Ласка сумрака»
– Что, если я велю вернуться домой, вернуться – и охранять меня? Что, если я скажу, что не чувствую себя в безопасности без тебя и Холода? Он упал на одно колено. Волна волос скрыла лицо. – Я по-прежнему капитан Воронов королевы. – Ты вернешься? – тихо спросила она. – Если королева прикажет. Я села на кровати и постаралась сохранить видимость спокойствия. Прижала колени к груди и попыталась выглядеть совершенно никак. Если я смогу ни о чем не думать, мое лицо ничего и не выразит. – Ты говоришь, что ты все еще капитан моих Воронов, но ты ведь все еще мой Мрак, или ныне ты принадлежишь другой? Он не поднял голову и не ответил. Я по-прежнему пыталась ни о чем не думать. Она окинула меня очень неприятным взглядом. – Ты украла у меня моего Мрака, Мередит. – Какого ответа ты от меня ждешь, тетя Андаис? – Мудро с твоей стороны напомнить мне о нашей обшей крови. Впрочем, вид его исцарапанной спины подарил мне надежду, что в тебе больше моего, чем я думала. Ни о чем, ни о чем, я ни о чем не думаю... Я вообразила пустоту – словно смотришь в окошко на другое окно, и следующее, и следующее... Пустота, ничто. – Безымянное выпустили намеренно, Мрак. Пока я не узнаю, с какой целью это сделано, я буду защищать все мои активы. Прекрасная Мередит – один из таких активов. Я все еще надеюсь получить от нее ребенка. Она посмотрела на меня далеко не дружелюбно. – Он так великолепен, как выглядит? Я приложила усилия, чтобы сделать голос таким же невыразительным, как лицо. – Да. Королева вздохнула. – Жаль. С другой стороны, мне все-таки не хотелось рожать щенят. – Щенят? – не поняла я. – Он тебе не говорил? Две тетушки Дойла большую часть времени бегают в собачьих шкурах. Его бабка была гончей дикой охоты. Адские гончие, как зовут их теперь люди, хотя нам-то известно, что ничего общего с Адом они не имеют. Совершенно другая религиозная система. Я помнила звонкий лай и голод в глазах Дойла. – Я знала, что Дойл – не чистокровный сидхе. – Его дед был пука, и настолько злобный, что соединился в собачьей форме с гончей дикой охоты и дожил до того, чтобы рассказать об этом. – Она улыбнулась мило... и злорадно. – Так, значит, Дойл – такой же продукт смеси генов, как и я. – Голос остался спокойным, ага. Молодец я! – Но знала ли ты, что он частично пес, когда брала его в свою постель? Дойл так и стоял на коленях все это время, и волосы скрывали его лицо. – До того, как он проник в меня, я уже знала, что частью своей крови он обязан дикой охоте. – В самом деле? Она постаралась выразить этой фразой свое недоверие. – Я слышала лай гончих из его горла. – Я отвела волосы, чтобы она увидела след укуса на моем плече, очень близко от шеи. – Я знала, что он грезит о моей плоти более чем в одном смысле – до того, как я позволила ему утолить и тот голод, и другой. Ее глаза снова стали жесткими. – Ты удивляешь меня, Мередит. Не думала, что у тебя хватит духу на секс с насилием. – Я не получаю удовольствия, причиняя боль. Насилие в спальне по общему согласию – дело другое. – Никогда не видела разницы. – Знаю, – согласилась я. – Как ты это делаешь? – спросила она. – Делаю что, моя королева? – Как тебе удается этак спокойненько, с милой улыбкой и нейтральными словами сказать "Иди ты к черту"? – Это не было намеренно, тетя Андаис, поверь. – Хорошо хоть не стала отрицать. – Мы не лжем друг другу, – сказала я, и на этот раз мой голос прозвучал устало. – Встань, Мрак, и покажи своей королеве твою несчастную спину. Он молча встал, повернулся спиной к зеркалу и отвел волосы вбок. Андаис приблизилась к зеркалу, вытянув руку в перчатке вперед, так что на секунду мне померещилось, что ее рука так и выйдет из стекла, словно трехмерная проекция. – Я считала тебя доминантным, Дойл, а мне не нравится подчиняться. – Ты никогда не спрашивала о моих пристрастиях, моя королева. – Он так и стоял к ней спиной. – А еще я даже не предполагала, как щедро ты одарен внизу... – Она проговорила это обиженно, словно ребенок, не получивший на день рождения желанного подарка. – Я хочу сказать, ты же происходишь от собак и пуки, а они не могут этим похвастать. – Многие пуки имеют больше одной животной формы, моя королева. – Собака и лошадь, да, иногда еще орел – знаю, знаю. А какое это имеет отношение... – Она остановилась на полуслове, и на ее накрашенных губах зазмеилась улыбка. – Ты хочешь сказать, что твой дед мог превращаться не только в пса, но и в жеребца? – Да, моя королева, – тихо сказал он. – И снасть, как у жеребца, – рассмеялась она. Он не ответил, лишь пожал широкими плечами. А я была слишком испугана ее смехом, чтобы смеяться вместе с ней. Насмешить королеву – не всегда безопасно. – Мой Мрак, это все чудесно, но все же ты не конь. – Пуки – оборотни, моя королева. Смех стал потише, а потом она сказала все еще смеющимся голосом: – Ты намекаешь, что способен менять его размер? – Разве я могу намекать на что-то подобное? – спросил он своим обычным невыразительным тоном. Я видела, как по ее лицу – слишком быстро, чтобы уловить их все, – проплыли эмоции: недоверие, любопытство и наконец – острое желание. Она пожирала его глазами, словно нищий, глядящий на золотой слиток: ревниво, завистливо, алчно. – Когда все это кончится, Мрак, если ты не станешь отцом ребенка принцессы, тебе придется делом доказать свою похвальбу. Думаю, здесь мне наконец изменило спокойствие, но я честно старалась. – Я не хвалюсь, моя королева, – почти прошептал Дойл. – Я уже не знаю, чего хочу больше, мой Мрак. Если у вас с Мередит будет ребенок, я никогда не познаю удовольствия от тебя. Но то, что я о тебе думаю, то, что на самом деле удерживало меня от близости с тобой, никуда не исчезло. – Смею ли я спросить, что это такое? – Ты можешь спросить. Может быть, я даже отвечу. Пауза длилась секунду или две, потом Дойл спросил: |