Онлайн книга «Любовь на гранях»
Недоуменно изогнула бровь. Он и в лучшие-то времена не угощал меня, с чего сейчас начинать? Или… Я почувствовала, как меня бросает в холодный пот. Может у него совсем плохие новости? Вскинула глаза, напряженно впиваясь зубами в губу… — Нет-нет, ничего не произошло, — он дернулся и даже смутился, осознав, как это выглядело со стороны. — Я лишь подумал, что и правда не слишком-то тебя поддерживал… в меру своих возможностей. Но в том не моя вина. — А попечительского совета? — я с трудом убрала явную насмешку из голоса. Да Фарос вдруг встал, неловко покачнулся и провел руками, что-то меняя в структурах воздуха. Я не стала присматриваться — но, похоже, он заключил нас в кокон безмолвия. А потом прохромал к окну. Была у него такая привычка — смотреть на сад, размышляя и проговаривая свои размышления. Кому-то она казалась даже признаком неуважения… но я знала что это только привычка. — Когда твоих родителей арестовали, а с отца сняли полномочия, все растерялись, — начал он глухо. — Незаменимых людей в королевстве не бывает… даже король может быть новым, не так ли? Но на главу рода да Феррейра-Ильяву оказалось заведено очень многое. А ведь взяли под стражу не только его… его помощников. Часть людей. Кто-то ушел сам. В Совете и тех областях, которыми заведовал твой отец, до сих пор все очень не однозначно. Это уж не говоря о потерянных деньгах, времени, связях. Ты знала что в южных королевствах снова начался дележ территорий между чаями? — Мне никто не говорил… — С ними теперь почти нет связи и дипломатических отношений. Только твой отец мог усмирить их гордость и спесь, договориться… вы же даже жили там полгода, в одном из дворцов? — Да. Я была тогда маленькой. — Знаешь, я никогда не задумывался… — мужчина запнулся и обернулся ко мне, — о дальновидности нашего короля. Но те странности и неприятности, что происходят… На разных границах, среди знати… ощущение, что единственный человек, который это сдерживал, сидит сейчас в тюрьме. Я вспыхнула и процедила: — Может его еще и в этом обвинят? Что посмел сесть в тюрьму и не может работать? — Я не про то, — ректор передернул плечами, — Когда улеглись первые страсти и страхи, что арест первого советника погребет под собой много народу, я задумался… — А раньше вы этого не делали? — Хватит дерзить! — голос мужчины сделался ледяным. — Я разговариваю с тобой как с взрослым человеком, а ты ведешь себя как обиженная девчонка! — Простите, — я обмякла на кресле и отвернулась, — Я ведь и правда… обиженная девочка. Пауза. А потом мне в руку почти впихивают кружку с горячим чаем. И я вдруг вспомнила, как часто он бывал у нас дома и как любили принимать его родители… Отпила глоток и вздохнула. — Я тоже был растерян, — продолжил ректор спокойней, — Не пытаюсь оправдаться, и, оглядываясь назад, считаю, что все делал верно. Я приносил клятву королю — и действовал строго согласно его указаниям. Я обязан держать отчет перед попечителями — и здесь у меня тоже мало маневров. Но я не слепец. Могу ошибаться, конечно, только вижу — арест твоего отца сильно ухудшил обстановку. Пока рано для выводов… — Тогда зачем я здесь? — Я хотел поговорить с тобой прежде чем придут дознаватели. Вздрогнула так, что едва не расплескала содержимое чашки. — Что? — Милагреш… Нам пришлось разбираться с ее поведением, лечить… Так вот, на ней нашли следы воздействия. — К-как? — Не знаю. Довольно сложно уловить структуры, но те, что мы заметили… В общем, кто-то целенаправленно усилил её неприятие тебя. До жесткой агрессии. — Меня хотели… убить? — Может напугать. Покалечить. Или не дать тебе поехать на Игру. Я в связи с этим тоже отговаривал магистров присуждать вашей пятерке первое или второе место… Хоть и не говорил причин, ведь не знал тогда всех обстоятельств. Я не мог настаивать, чтобы не вызывать подозрений — они у меня тогда вообще были не оформлены до конца… — Это из-за вас у нас второе испытание? — буркнула. — Я выиграл время, — он пожал плечами, — разобраться хоть с чем-то… поговорить с тобой. Скажи, Эва… зачем тебе Игра? — Это плата за поручительство до Вальдерея, — проговорила быстро. — Не думаю. У тебя свои цели? Понимаешь, в академии тоже что-то происходит, уже много признаков. Мне тяжело отследить, кто и что могут быть в этом замешаны… Может ты что-то видела или знаешь? Он пытливо посмотрел на меня, а я постаралась не отводить взгляд. В академии и правда кое-что происходило… взять того же да Валонгу. Но стоило ли об этом рассказывать моему троюродному дяде? Бабуля говорила мне, что в ситуации заговоров и интриг может быть много сил и игроков — гораздо больше, чем две. И каждый тянет одеяло на себя… и каждый может ударить в спину. Да и Питер-Дамиен говорил не доверять никому… пусть я доверилась уже Даниелю. Доверять ректору? Ошибиться во всех случаях будет плохо. И мне, как и ему, нужно было больше информации и времени, чтобы понять, что на самом деле происходит. И кто он мне. — Нет, — ответила уверенно. — Кроме тех, что я хочу добиться хоть сколько — нибудь большего в своей жизни. Отсутствие титула и денег изрядно ограничило мои возможности в будущем, а вот победа в Игре на втором курсе… Он смотрел на меня внимательно и долго… а потом кивнул. — Хорошо, специально я не буду чинить тебе препятствий. Но еще и потому, что, судя по Милагреш, в академии становится не так уж безопасно. И это выводит из себя… — Что с ней будет? — спросила неуверенно. — Я пока размышляю. По её дальнейшей учебе решать должен я. Строго говоря, она не виновата, но видишь ли в чем дело… Без предпосылок с ее стороны не могло ничего произойти. А значит я буду учитывать все нюансы, включая протоколы допроса дознавателей. Приоткрывшаяся дверь поставила точку в нашей беседе. С непроницаемым лицом ректор убрал кокон безмолвия и пригласил войти сначала секретаря, а потом и дознавателей. Я встала и сделала книксен и приготовилась к допросу. Как ни странно, допрашивали меня не долго. В основном о моих отношениях с Милагреш и подробности произошедшего в Периметре. Я вышла из кабинета ректора и поняла, что если потороплюсь, даже успею на следующее занятие. Правда, оно было у да Валонгу и с некоторых пор мне не слишком нравился этот предмет, но… мое отношение к преподавателю не должно было влиять на потребность в новых знаниях. — Снежинка. Я увидела Даниеля, отделявшегося от стены. |