Онлайн книга «Тайна Святой Эльжбеты»
— Затем я к вам и пришел. Я вам компанию, к сожалению, составить не смогу, у меня нет необходимого для такой поездки пропуска, а просить вас достать его я не стану, слишком большой риск. Да и вряд ли я вам там буду нужен. Лейвер — еврейка, поэтому наверняка понимает немецкий. Ну а уж разговорить ее вы сможете не хуже меня, в ваших способностях я убедился. — Завтра же поеду. — Езжайте, а я к вам денька через два загляну, если вы, конечно, не против. За вашей квартирой вроде не следят. — Приходите. — Спасибо. И еще одна просьба, господин начальник. Не одолжите ли немного денег? Я с получки жалованья отдам. Если, конечно, я когда-нибудь получу жалованье. — Вот, возьмите. — Тараканов раскрыл бумажник и вытащил оттуда все кредитные билеты. — Тут около ста рублей. Больше нет. * * * Утром Тараканов провел совещание, назначил Беспеченского исправлять обязанности начальника и поехал в градоначальство за пропуском. Скалону он соврал, что визит в Дрогобыч требуется по «оружейному делу» — мол, оттуда найденный у кавказцев парафин, стало быть, следует и там поискать. Градоначальник поворчал: — «Оружейников» у нас военные уже забрали, пусть они и стараются. А вы бы лучше проститутками занялись. Совсем эти курвы распустились. А котами у них знаете кто? — Знаю. Студенты и гимназисты. — Вот! Тут один ясновельможный пан жаловался его сиятельству на Ясевича — мол, ни с того ни с сего огрел его дитятко тростью. Я капитана вызвал, он мне и рассказал: «Стою я, говорит, на Карла Людовика, жду приятеля. Тут ко мне гимназистик подходит, лет семнадцати, без усов еще, да и говорит, мол, не желает ли пан офицер любви и ласки, за весьма умеренную цену, и рукой на барышню показывает, которая в сторонке стоит, улыбается. Если, говорит, пану офицеру блондинки не нравятся, так у меня, говорит, и брюнетки есть, и рыжие». Вот Ясевич и не сдержался, саданул его по хребту. И правильно сделал! А блядей этих надо всех переловить и перепороть! — Так ловим и порем, ваше превосходительство. — Плохо ловите! Я в этом месяце еще ни одного распоряжения о порке не подписывал. И хорошо бы целый притон накрыть, а? — Будет исполнено! Я поручу это дело моему польскому агенту. Он все разведает, а как я из Дрогобыча вернусь, мы притон и накроем! Градоначальник еще немного поворчал, но пропуск выписал. Тараканов вернулся на службу и вызвал к себе Хмелевского. Тот шел, хромая и опираясь на толстую трость с массивным набалдашником. — Что с ногами? — Ерунда, почти прошли, — ответил поляк, коверкая немецкие слова. — Еще один день с палкой похожу, а потом смогу бегать. — Замечательно, побегать действительно придется. Пан Хмелевский, меня несколько дней в городе не будет, и чтобы вы не скучали, я дам вам задание. Его превосходительство озабочен распространением разврата на улицах города. В нарушение обязательного постановления от восемнадцатого сентября проститутки гуляют по центральным улицам, собираются в перворазрядных кафе и ресторанах. Выясните, в каком заведении их больше всего, и доложите. Неплохо было бы установить и какой-нибудь тайный притон разврата. Сделаете к моему возвращению? — Сделаю! В это время в дверь постучали. — Войдите, — крикнул Тараканов. В кабинет зашел сыскной городовой. — Купил, ваше благородие! Но токма в третий класс, других в дрогобычском поезде нет. Вот. — Городовой положил на стол билет и сдачу. — Спасибо, братец. * * * Дрогобыч, центр нефтяного района Восточной Галиции, отстоял от Львова на 100 верст. Это расстояние товарно-пассажирский поезд преодолевал более семи часов — все время приходилось пропускать военные эшелоны. Поэтому в город Тараканов прибыл только во втором часу ночи. Он переночевал в привокзальной гостинице-клоповнике (извозчика ночью найти не удалось) и в 8 утра отправился в уездное полицейское управление. Но там, кроме двух дежурных стражников, никого не было. Один из них, внимательно рассмотрев пропуск Тараканова, доложил: — Господин исправник на службу к десяти прибудет. Хотите, обождите его в канцелярии. — Спасибо, но я лучше пойду, где-нибудь кофейку выпью. Есть тут приличные кавярни? — Так мы, ваше благородие, по кавярням не ходим, мы все больше чайком балуемся, поэтому, какие из них приличные, а какие нет, не знаем. Но на главной улице кавярен этих полно. Тараканов прогулялся по городу, полюбовался виллами дрогобычских нефтяных нуворишей, в немецком кафе съел шницель с картофельным салатом и выпил великолепного кофе по-венски. В половине десятого он вернулся в управление. Исправника все еще не было. Он угостил стражников папиросами, они уселись у печки и дружно закурили. — А вы откуда сюда присланы, ваше благородие? — Из Московской сыскной. — Стало быть, москвич? — Сейчас москвич, а так я тульских уроженец. — Тульский? А какого уезда? — Каширского. — Во как! А мы с Митькой — с Зарайского! Он с Миндюкина, а я вообще с Пронюхлова — семь верст от вас. — Выходит, земляки. — Земляки. Хоть губернии у нас и разные, а соседи. Давно в Галиции? — С сентября. — А мы в октябре прибыли. По дому не соскучились? — Соскучился. — И я тоже. Ничего там не слыхать, когда Берлин возьмем? К лету аль попозже? — Не знаю, братец, где мне знать. В это время стражник посмотрел мимо Тараканова, вскочил, спрятав папиросу за спину. — Здравия желаю, ваше благородие! — проорал он. Тараканов обернулся. На пороге управления стоял титулярный советник лет тридцати пяти в заиндевевшей шинели, в башлыке и с сосульками на усах. — Прохоров, кто это у нас в гостях? Тараканов ответил за стражника: — Начальник Львовского сыскного отделения, коллежский секретарь Тараканов. — Очень приятно. Владимиров, Вениамин Николаевич, исправляющий должность начальника уезда. — Владимиров протянул Осипу Григорьевичу руку — Прошу! — указал он в направлении своего кабинета. Исправляющий должность исправника оказал Тараканову полное содействие — объяснил, где находится народное училище, рассказал, где живет его инспектор, и выделил в провожатые Прохорова. — Вы, господин Тараканов, будьте поаккуратнее, а то у нас пошаливают. — В каком смысле? — А в самом прямом. Недавно вот начальника моего австрияки в плен утащили. Георгий Николаевич поехал с тремя стражниками в одну слободку денатурат изымать и не возвращается. Мы его ждали-ждали, а потом следом поехали. Стражников убитыми на дороге нашли, а он исчез. Недавно письмо прислал. Сидит в лагере под Краковом. Я ему посылку с провизией туда отправил. |