Онлайн книга «История Джейн N»
|
Резко оборачиваюсь, сжимая сотовый телефон в кармане, и оказывается, что это кто-то захлопнул багажник машины. Проверяю улицу на предмет любой подозрительной активности. – Джейн? – раздается мужской голос. Это что, кантри играет? – Джейн? Мистер Миллер. Он все еще смотрит на меня. Его губы шевелятся. Вода из шланга льется ему на ботинок, но сосед, кажется, этого не замечает. Я отворачиваюсь и бегу прочь, чувствуя себя глупо из-за того, что вышла на улицу. Серьезно, о чем я только думала? Вдох. Выдох. Когда я добираюсь до Et Cetera, Шелли уже припарковала машину и ждет меня у входа. Заведение – на окраине города, в противоположном от школы направлении, поэтому мало кто из наших знакомых часто здесь оказывается – по крайней мере, так я думала. Когда я открываю дверь, то вижу Майка Джейкоби из дискуссионного кружка, Сару Снелл – из драматического, тройняшек Уильямс в их похожих ободках и печально известный клан Гласных Имен (Аня, Эрик, Исайя, Оуэн, Ума и Энья). Я не видела ни одного из них со времен ДТКМП. – Ты хочешь уйти? – спрашивает Шелли. Прежде чем я успеваю ответить, из мужской уборной выходит Джек, и мои внутренности сжимаются, как пружины кровати. – Почему бы тебе не занять нам стол, – говорит Шелли. Я прохожу в заднюю часть помещения, залезаю в угловую кабинку и тереблю солонку, пытаясь сосредоточиться на крошечных кристаллах внутри, а не на гранате, которая грозит вот-вот разорваться. Десять вдохов спустя я поднимаю голову. Джек смотрит на меня. Сара хватает его под руку, заявляя свои права. – Ну вот, – говорит Шелли, ставя передо мной кружку с чем-то пенистым. В ее кошельке карта. С двумя пробитыми звездами. После десяти она получит свой приз, прямо как я. Подруга смотрит через плечо на остальных. – Знаю. Так неловко. Но постарайся не обращать на них внимание. Им просто любопытно. – Из-за меня? – Ну да. – Она улыбается. – И их нельзя в этом винить. В конце концов, они были твоими друзьями. – Когда это я дружила с Гласными или тройняшками Уильямс? – Ладно, может, не с ними, но с Джеком-то. Джек. У нас с ним были планы на вечер того дня, когда меня похитили: концерт Джиджи Гарви. Джек знал, что она моя любимая певица, и удивил меня, достав билеты в третий ряд. Официально между нами ничего не было, но определенно что-то назревало. – Кстати, он спросил у меня твой новый номер, – говорит Шелли. – Он с кем-нибудь встречается? – С кем-то вроде Сары? Если только в ее мечтах. Эта девица коллекционирует парней, как обувь. Она просто надеется, что он станет ее следующими Джимми Чу, хотя не могу ее в этом винить. В смысле, кто бы не захотел себе лишнюю пару таких. – Прошу прощения? – Статус твоего номера? – Ты о чем? – Она будто говорит на совершенно другом языке. – Каков сейчас статус твоего номера телефона? Совершенно секретно? Открыт для широкой публики? Доступен только для своих? Другими словами, ты хочешь, чтобы я его выдала? Хочу ли я? На кухне гремят пластиковыми тарелками. Я представляю, как, скрючившись, жду у лаза. Шварк. Скрип. Дзинь. – Потому что люди хотят тебя видеть, – настаивает Шелли. – Им любопытно. Снова это слово. Оно у меня мурашки вызывает. Я делаю глоток, жалея, что не сижу в такси и не еду по мосту куда-нибудь далеко. – Думаю, мне тоже очень любопытно, – заявляет подруга. – В смысле, мы можем поговорить о том, что произошло? Как по мне, это было бы полезно. – Кому? – Ну, тебе, конечно. Иначе как со всем этим справиться? Да, ты ходишь к терапевту, но все-таки… – Все-таки? – У меня кружится голова. – Ты с кем-нибудь общаешься? – В основном я пишу о своем опыте – тоже в рамках лечения. – Круто, – тянет Шелли, как будто мы обсуждаем планы на лето. – В смысле, я знаю, как ты любишь писать. Но ты же и поговорить хочешь, да? Например… каким был тот парень… Я снова хватаю солонку, ненавидя себя за то, что решила прийти сюда. – Он был таким ужасным, как все говорят? Заставлял тебя… что-то делать? – Конец предложения она произносит очень тихо, прикрывая рот рукой, но это не смягчает удара. Я зажмуриваюсь. Ветерок от потолочного вентилятора пробегает по моей коже. Мне. Нужно. Уйти. Шелли касается моего предплечья. Я невольно вздрагиваю и резко открываю глаза. Мои руки – в соли. – Ничего страшного, – продолжает Шелли. – В смысле, я понимаю, почему ты замкнулась. Мне просто тяжело. Мы ведь раньше говорили обо всем на свете. Это правда. Так и было. Но то, что она хочет по мановению руки вернуться к тому состоянию, которое было ДТКМП, – еще одна преграда между нами. – Я пытаюсь понять. – Шелли делает глоток. – Но в то же время я вроде как больше не знаю, что сказать. В смысле – говорить тебе, как у меня дела? Тебе вообще интересно? Ты ничего не спрашиваешь, и я начинаю лепетать, как абсолютная идиотка, что, наверное, тоже до чертиков раздражает. Иссиня-черная челка будто разрезает лоб Шелли надвое. Раньше я челки у подруги не замечала; она всегда ходила с одной и той же прической. И когда она сделала двойной пирсинг в ушах? И начала пользоваться блеском для губ? – Ау? – Она машет рукой перед моим лицом. – Скажи что-нибудь, ладно? Скажи мне, что ты думаешь. – О чем? – О том, что я только что сказала, об этих моих чувствах. Чувствах? Ее? Джек снова смотрит в нашу сторону, и я вспоминаю выпускной бал в средней школе. Джек вывел меня на палубу и неожиданно поцеловал – и целовал, пока у меня не онемели губы. От него пахло лакрицей, и он признался, что влюблен в меня с пятого класса. Так что же Джек делает сейчас, обнимаясь с Сарой? Каковы шансы, что он повел на концерт Джиджи Гарви ее? – Не обращай на них внимания, – говорит Шелли. Но их взгляды громче слов, их невозможно игнорировать, они тянут чеку из моей гранаты. – Эй, что случилось? – Шелли указывает на шрамы на моей руке. – Выглядит серьезно. – Ничего страшного, – отвечаю я, прикрывая отметины рукавом. – Ты снова замыкаешься. Она права. Неважно, что мы сидим лицом к лицу. Я отсекаю подругу, заставляю ее чувствовать себя одинокой. Как глупо: где-то в глубине души я хочу сказать ей, например, что, после того как меня похитили, я вела с ней мысленные разговоры, пытаясь обмануть себя, заставить поверить, будто она каким-то образом со мной. |