Онлайн книга «Собрание сочинений. Том 4. После конца. Вселенские истории. Рассказы»
|
— Леса горят в Стране деловых трупов… — Да, встаньте. Крэк встал. — Одичавшие, которые меня пленили и чуть не съели, разбежались, кто куда… Меня не скушали только потому, что за меня молодая девушка заступилась, она в меня влюбилась… Когда все разбежались, я сам побежал… среди пожара… добежал до границы… Прямо из лесу к вам… Прощения просить… Омст пропал. Фурзд покачал головой. — Да вас не узнать совсем… По поведению, конечно… И это сам Крэк, мастер шпионажа!!! Печально, очень печально… — Простите за все. Довели… Всем брюхом своим клянусь, что не присвоил омст… Верьте! — Да тут и верить нечего. Тот омст, дорогой Крэк, давно уже находится у Крамуна. И меняли мы фальшивый омст, который агенты Крамуна оставили вместо настоящего, на наш, тоже фальшивый. Крэк обомлел от радости. — Вот так-то. И спецслужба иногда промахивается… Но то, что этот омст у Крамуна, мы все-таки узнали, но слишком поздно… — Брюхом и полноценной жизнью клянусь, что теперь я в ваших глазах оправдан. Фурзд не любил долго развлекаться. Он посерьезнел. Посмотрел внимательно на Крэка и ужаснулся. — Крэк, мое решение таково: я отправляю вас на пенсию, довольно приличную, впрочем. Тихонько сидите, дорогой, себе на пенсии и ждите конца света. Чем не жизнь? Крэк тупо поклонился и прижал руку к сердцу. — Благодарю. Я счастлив. Буду ждать, как вы велели, — только и вымолвил он. — Можете идти. Вымойтесь дома скорей. И укрепите душу. Я распоряжусь о пенсии. Крэк поплелся к двери. «Кошмар», — шепнул Фурзд самому себе. У дверей Крэк неожиданно обернулся и спросил: — А что делает Крамун с омстом? — Могу сказать, чтоб вы успокоились и покончили с этой историей, Крэк. Крамуну нужен был омст совсем не для использования в сексе. Такая обыденность его не интересует. Дьявольское зелье нужно ему для использования в определенных магических операциях, цель которых — вызывать самых глубинных хранителей ада. Сперма дьявола нужна как одно из средств поддержки таких операций… Крэк вдруг проявил осмысленное оживление: — Слава Непонятному! Где, в каком месте это происходит? — Ну, вот это уже я не знаю. Не исключено, что в Доме так называемого второго безумия, хотя никакого безумия там нет. Там есть что-то пострашнее всех безумий, вместе взятых… — Я так и знал, — пролепетал Крэк. — Как видите, у нас есть уши даже в стане Крамуна. Но вы как ухо там не годитесь. Идите себе и благодарите Непонятного. Крэк ушел. «Конец всему», — решили в народе. Оказалось, что бесы ушли из Ауфири. Тихо и достойно. Те люди, которых изолировали в связи со вселением в них демонов, вдруг освободились. Демоны взяли и покинули их. Это было расценено как роковой знак. В центре города один житель особенно громко горланил, а потом собрал на площади большую толпу. — Если бесы от нас уходят, значит, конец, — вопил он. — Они-то знают и потому ушли. Что взять с обреченных, зачем им такой союз с нами! Он нужен нам! Нам! Мы потеряли лучших друзей, нашу опору! Многие женщины плакали. Террап арестовал горлопана и отдал его Гнодиаде. Его арест вызвал такое возмущение в народе, что начались столкновения с полицией на улицах города. За чертей заступались многие. Полицейских обзывали чертоненавистниками и швыряли в них камни. Даже дети плевали в их сторону. Ситуация тихонько выходила из-под контроля. Но до революции было еще далеко. Фурзд терпеливо ждал. Волнения вспыхивали по разным поводам. То не допускали к младенцам-чудищам, то из Республики деловых трупов доходили дикие подробности о катастрофах, то слегка потрясывало от подземных толчков. Последнее случалось и раньше, но теперь воспринималось прямо-таки болезненно. Одному офицеру оторвали голову за то, что он призывал молиться Непонятному. «Мы чертям лучше будем молиться, чем какому-то Непонятному! Нам и так ничего не понятно, что творится в нашей душе и в мире! Хватит!» — кричали в толпе прежде, чем ему оторвали голову. «Вот пусть теперь помолится Непонятному!» — сказало какое-то дитя. Это уже означало перелом в сознании хотя бы некоторых. Раньше имя-то Непонятного боялись произносить. Надо было действовать, ибо запахло пусть не осознанной революцией, но стихийным восстанием. Зурдан отозвался первый. Пока его сестренка Гнодиада возилась с обезумевшим от ужаса перед ней тем самым юношей, который горлопанил, сожалея об уходе бесов, Зурдан решил использовать законный повод о вводе войск, чтобы подавить волнения, а потом обернуть оружие против Террапа, которого надо было обвинить в неспособности руководить государством и в нарастающем сексуальном и психическом слабоумии на основе тех сведений, которые подсунули ему спецслужбы Фурзда. Войска, подчиненные ему, немедленно вошли в город. Зурдан решил не злоупотреблять жестокостью при подавлении, главное — незаметно подтянуть элитные части поближе к дворцу Правителя, мотивируя это заботой о его безопасности. «Увидишь на виселице, дергаясь членом, как насиловать почтенного посла», — злобно радовался Зурдан. На улицах уже шумели крики и выстрелы. Гнодиада наслаждалась страхом юноши. «Ты слышишь эти выстрелы за окном? — шептала она ему, связанному по рукам и ногам. — Это смерть наша приближается к нам… Люби, люби меня, связанный, всей уходящей в ад душой… Все богини ада — мои подруги… Ты правильно избрал мое заступничество… Но ты дорого заплатишь за это… Полюби, полюби свою смерть». Юноша что-то бессвязно шептал в ответ. А на улице уже шли бои… Террап, предупрежденный Фурздом, ждал своего часа. Из последних слабеющих сил он собрал верных ему, стараясь показать, что он — былой Террап, настоящий Правитель. Приказ был тотальным, и в город вошла армия. Вооруженные силы, таким образом, раскололись. В городе начались жестокие бои. Народ в ужасе разбежался, не до защиты бесов стало теперь. Фурзд нервничал. Один Крамун сохранял полное спокойствие. Он проводил время со своей любимой «дочкой» — Арманой. Попивая вино, он в роскошном, но уютном своем кабинете говорил: — Нам-то ничего не грозит. Запомни это. Как ни странно, Армана действительно была его дочерью, но это по каким-то таинственным соображениям скрывалось. Вит уже ничего для него не значил. Армана смеялась, и никогда она не была так довольна собой. Хотя довольна собой она была всегда. — Я знаю это, отец, — отвечала она, тоже попивая вино, — пусть себе стреляют, сколько хотят. Твой мистический авторитет настолько велик, что никто не смеет приблизиться к нему. Ведь тайна власти — именно в таком сверхчеловеческом ореоле… — Естественно. Не говоря о том, что мы прекрасно защищены и вооружены… отнюдь не стандартным оружием. На всякий случай, если люди сойдут с ума. |