Онлайн книга «Академия смертей. Ученье – свет, неученье – смерть!»
|
Я стояла, пытаясь отдышаться, минут десять. Потом призвала косу: после удара по машине на лезвии остались царапины. – Ну что? – раздался за спиной противный голос сестрички. – Упустила? Сложно было дунуть в его эту трубу?! – Меня пугают предложения дуть в трубу от незнакомых парней, – огрызнулась я. – К тому же, если бы я это сделала, он уже был бы мертв. – Кто в него стрелял? И зачем? – Нина. – Смерть-предательница? – Мы видели у нее фото Анастаса. И черная машина смертных – вполне в стиле Голода. Других вариантов нет. – Зачем тому, кто изобрел бессмертие, паршивенький сектант? И можно ли считать все произошедшее спасением от смертельной опасности? – Проконсультируйся с Леона-а-ардо, – протянула я. Но если все же можно, то этот случай войдет в учебники как самый странный способ спасти жертву от расстрела: напугать до мокрых штанов. Я даже вижу эту иллюстрацию: на заборе стоит испуганный вихрастый паренек с трубой в обнимку, а к нему карабкается смерть с косой. Только бы меня нарисовали симпатичной! – Ладно, что дальше будем делать? – Ты – не знаю, а лично я пошла домой, у меня сегодня свидание. С этими словами я начертила руну Макса и… ничего не произошло. София рассмеялась. – Удачи на свидании, сестричка. Завтра в это же время. А вот у нее все прошло на ура, жизнь исчезла в снопе белых искр, совершенно некстати напомнивших о противных розовых блестках. Хотя сейчас я была согласна и на блестки, потому что вокруг была такая тишина – хоть топор вешай. Или его вешают в темноте? Никогда не разбиралась в смертных пословицах. – Ма-а-акс, – без особой надежды на успех позвала я. Вот блин! Почему эта руна иссякла именно сегодня?! Меня выкинет обратно в полночь, но до полуночи еще попробуй дотяни. Рядом где-то ездят приспешники Голода, а по городу носится сектант, мечтающий, чтобы я исполнила какое-то там пророчество. Кажется, это рекорд. Вздохнув, я побрела куда глаза глядят – в том направлении, где скрылся Анастас. Если Вечность пошлет мне хоть капельку удачи, то я, может, встречу нашего героя в городе и утру Софке нос. Остаток пути я развлекалась тем, что представляла себя героиней сериала «Смерть и все-все-все». В последней серии этого ситкома я с гордо поднятой головой возвращалась в свой мир в сопровождении души Анастаса. Все собравшиеся аплодировали и восхищались, и тут и там слышались шепотки: «Она все сделала сама!» – папа и мама на волне общего умиления гениальной дочерью плакали и мирились, Офелия в осознании собственной несостоятельности уходила в монастырь, София вешалась на собственных косичках, студенты смотрели с благоговейным восхищением, а Макс падал на одно колено. А потом на второе и делал мне предложение руки, сердца и коня – как-никак всадник, хоть какое-то имущество должно быть. Но Вечность решила, что это слишком уж слащавый хеппи-энд, так что в назначенный час просто выкинула меня, грязную, голодную и уставшую, домой. В прямом смысле домой – заклинание-то папино. Я не сразу поняла, где оказалась, только когда Цербер с радостным воплем кинулся и в три пасти начал меня облизывать, догадалась. – Джульетта? – раздался удивленный голос отца. – Ты снова из мира смертных? С меня сняли любвеобильную собачку, хотя я с удовольствием бы еще немного его потискала. Когда страсти после произошедшего улеглись и я переезжала из родного дома, папа не разрешил взять с собой Цербера. Подозреваю, с подачи Макса, который не слишком жаловал живность. Но нам с Фели это было представлено несколько иначе. – Оставим пока его себе, – сказал отец, – нам с мамой нужны общие темы. Угу, так и представляю: дорогая, ты наставила мне рога и подвергла нашу дочь опасности. А теперь о приятном: наш песик хорошо покушал и хорошо покакал. – Да, я… ммм… пишу новый диплом. – Это тот, что с Софией? Твоя бабушка что-то упоминала. – Вау, ты начал общаться с бабушкой? – Это вынужденная мера. Она считает, что может помочь нам с мамой разобраться в происходящем. – Хана браку, – прокомментировала я. Папа только усмехнулся. – Поужинаешь со мной? – Не могу, – вздохнула я. – Смерть ждет. Моя. Меня. В смысле, сейчас меня прикончат за то, что я не пришла на… Хотела сказать «свидание», но в последний момент осеклась. Вроде и понятно, что Смерть разрешил папе переселить меня совсем не для того, чтобы защищать вляпавшуюся в неприятности кровиночку, но все равно признаваться, что встречаешься с папиным другом, как-то неловко. – Ну тогда беги. Отправить тебя экспрессом? – Была бы очень благодарна. Мне вдруг стало жалко папу. Один (Цербер не считается), в темном и пустом доме, коротающий бессонную ночь. Жена ушла, детей пришлось расселить, работы невпроворот. Я даже носом шмыгнула. – А хочешь в гости? – спросила, прежде чем подумала, что на это скажет Макс. – Поужинаем, телик посмотрим. – А пойдем, – согласился папа. – Только переоденусь и захвачу что-нибудь из бара, все-таки с пустыми руками в таком часу в гости не ходят. Пока он переодевался, я бродила по дому в состоянии ностальгической тоски. Черт возьми, сейчас я даже по Офелии скучала! По нашим перепалкам, по мелким пакостям. И по завтракам вчетвером. Неужели такого больше никогда не будет? – Пап, – позвала я. – Да, милая? – А почему ты отправил меня жить к Смерти? – Джули, мы уже это обсуждали, потому что твоя подружка Нина – полный неадекват, и Максимилиан может тебя защитить. Да и к тому же мы с мамой сейчас… в некотором напряжении, незачем тебе слушать наши скандалы и взаимные упреки. – Я имею в виду, почему ты ему доверяешь? Все-таки отправить дочь жить в дом к другу… не знаю, как-то это… Папа посмотрел на меня так, как смотрел, когда я судорожно пыталась оправдаться за двойку в детстве. С видом всезнающего взрослого. – Ты хочешь спросить, знаю ли я, что Максимилиан в тебя влюблен? Я покраснела и прикусила язык, чтобы не уточнить, точно-точно ли влюблен. – Знаю, – пожал плечами папа. – И что, так просто это принимаешь? – А что мне сделать? Выбить ему зуб, а тебя запереть в башне с драконом? Так мне дракона жалко, одно дело принцесс охранять, другое – тебя. Издохнет животинка. То есть если исдохнет Смерть, то его папе не жалко? – Разбирайтесь сами. Ты взрослая девочка и, если хочешь, можешь вернуться домой. Но знай, что я буду очень нервничать, а мне нельзя, у меня сердце слабое. |