Книга Алый закат в Лейкхерсте, страница 76 – Зоя Карпова

— А-а! На место, глупец, тебе ли тягаться с Великим Ясновидцем?

Лев, оскалившись, отпрянул назад, но когда нападающий захлопывал дверь, то прищемил хвост. Лев завыл от боли и всей массой навалился на дверь. Она распахнулась и стукнула толстяка по лбу. Человек не удержался и упал. Лев выпрыгнул из кабины далеко за территорию установки. Пол был гладким, отполированным до зеркального блеска, и когти животного громко проскрежетали по каменному полу. Очутившись у противоположной стены, зверь сердито мотнул хвостом и задел амфору с оливковым маслом. Сосуд разбился, а масло растеклось под лапы и брюхо льва. Пытаясь занять боевую позицию, зверь поскользнулся и завалился на бок, что разозлило его ещё больше. Он не понимал, что происходит. Лев отполз от лужи и встал, брезгливо отряхивая лапы, скаля зубы и предупреждая толстяка о том, что бой впереди.

Филофес вскочил на ноги и принял боевую стойку, размахивая перед собой мечом. Он хотел зайти сбоку, но маневр не удавался. В какой-то момент лев сделал выпад, лапой стараясь захватить ногу человека. Толстяк ловко увернулся. Лев подобрал лапы, готовясь к прыжку. Филофес взглядом следил за животным и нечаянно поскользнулся в масляной луже. Вмиг зверь прыгнул, подмял его под себя и хватил лапой по левому плечу. Зловонное дыхание хищника пахнуло в лицо. Тяжелый торс сильного молодого зверя придавил живот и ноги человека. Но Филофес исхитрился и ловко уколол острием меча лапу до крови. Зверь взвыл и ослабил хватку. Толстяк быстро вывернулся из-под мохнатого брюха и сделал свирепый выпад вперёд наугад, целясь в сердце, — его укол пришёлся под ребро. Из раны просочилась кровь, но удар меча был не смертельным.

Лев яростно бил хвостом и, вконец разъярённый, кинулся в атаку. Филофес отступал к кабине-капсуле, поддразнивая его мелкими и колючими выпадами. Вскоре он упёрся спиной в проём кабины и, нащупав трап, выдвинул его. Продолжая отступать спиной к кабине, человек поднялся по ступенькам вовнутрь и опустил меч. Замысел был рискованным, но другого пути уже не было. Лев прыгнул. Мгновением раньше толстяк отпрянул в сторону, и пока лев разворачивался, мастер поднял меч, острие которого ткнулось в львиный нос. Зверь зарычал, но напасть не смог. Филофес попятился и выскочил наружу. Ногой задвинул трап в кабину, захлопнул дверь и быстро закрыл на засов. Битва была выиграна. Ныло расцарапанное плечо и помятый бок. Одежда была разодрана в клочья и испачкана в крови. Филофес присел прямо на пол у кабины и прислушался. Зверь сотрясал капсулу и завывал от злости.

— Посиди, Его Солнцеподобие, немного отдохни и одумайся, — пробормотал он, растирая бок. — Кажись, ребра целы, слава Ра!

Вскоре установка ожила вновь, а когда затихла, мастер не торопился открывать кабину-капсулу. Помощники прибрали черепки и разлитое масло. Целитель обработал раны, заклеил медовым пластырем, переоделся и хорошо вооружился. Тщательно подготовившись, он рискнул открыть дверь. Кабина была девственно чиста. Фараон исчез, испарился. Ни льва, ни правителя. Вот-вот проснётся царская охрана. «Что делать?» — отчаянию жреца не было предела.

12

Великий Ясновидец ходил вокруг обоих Тешшубов и задумчиво чесал лысину. На кресле висела царская одежда. Дружно храпели стражники. Перепачканные в оливковом масле помощники сидели на полу, скрестив ноги, и терпеливо ждали приказаний хозяина.

— Мне как-то не улыбается вновь попасть в застенки пирамиды Тота, — местечко не слишком гостеприимное, доложу я вам. А священные крокодилы — обыкновенные зелёные обжоры. Иного выхода я не вижу. Тешшуб из будущего, иди-ка сюда, голубчик.

Жрец поманил пальцем верных помощников, понимающих мастера Филофеса без слов.

— Оденьте наше, так сказать, Солнцеподобие по всей царской форме и нанесите защитный грим, чтобы ни один придворный не смог отличить утреннего правителя от полуденного.

— Я не хочу быть царем, — сопротивлялся Андрей. — Меня зовут Андрей, сколько можно повторять.

— Глупец! Сейчас у тебя нет выбора. Если ты не царь, то крокодилам совершенно всё равно, какое имя носит их еда. Запомни, ты — фараон Семнехкара, Его Солнцеподобие, жизнь, здоровье, сила, и великий правитель Верхнего и Нижнего Египта. С придворным этикетом я тебя познакомлю позже. Тебе повезло, твоя жена царица Меритатон сейчас гостит в родительском номе под Ахетатоном.

— О, для полного счастья мне только капризной жены не хватало и тёщи с тестем в придачу! Отправьте меня обратно, вы же обладаете машиной времени.

Филофес развёл руками:

— Если бы я мог, но я недостаточно хорошо изучил её принципы действия. Как ты сказал? Машина времени? Оч-ччень может быть. Значит, фараон не превращался во льва, а лев его мог съесть, если успел за столь короткое время. Или не успел? В любом случае фараон ушёл в другой мир и скитается неизвестно где, но не в Мемфисе и не в царском дворце. Здесь и сейчас владыки нет, и вернуть его я не в силах. Я ж говорю, ты умный. Тебе и быть царём. Не дрыгайся, пусть тебя оденут.

— Вчерашний беглый раб Тешшуб — сегодня фараон Семнехкара!? Казуистика! — прокомментировал Андрей. — Ладно, где царские шмотки? Царём, так царём. Ну, долго вы там ещё будете возиться?

— Вылитый фараон! Шедевр! — жрец полюбовался искусно выполненным гримом и творческим подходом своих работников. — Знакомьтесь, господа, Его Солнцеподобие.

Жрец и помощники распростерлись ниц, и вовремя. Стражники перестали храпеть, протёрли глаза. Они подобрали валяющиеся рядом пики, виновато склонились перед фараоном и заняли подобающее им место. Проснулся и проводник.

— Царь желает во дворец! Его Солнцеподобию обедать пора! — властным тоном рявкнул Верховный Жрец бога Ра.

Филофес и помощники сопроводили процессию до первого выхода из подземного лабиринта, находившегося в предместье Мемфиса, плотно облепленным зеленеющими полями пшеницы и виноградниками, принадлежащими царскому дому. На улице фараона ожидали золоченая колесница и отряд дворцовой охраны. Жрец видел, как царю помогли сесть в повозку. «Слава Ра! Обошлось!» — подмены никто пока не заметил. Кортеж двинулся во дворец, местные зеваки следом. Жрец вздохнул:

— Придётся мне завтра посетить царские покои, однако.

На приём к Семнехкаре Великий Ясновидец попал без труда. Его провели в личный кабинет фараона. Впрочем, во дворце жрец ориентировался довольно хорошо, освоив его план ещё при прежнем правителе Эхнатоне.

— Приветствую Владыку. Его Солнцеподобию предстоит провести заседание с министрами и управляющими. Я должен быть там, чтобы подробно рассказать о каждом государственном сановнике, кто есть кто.

— Заседание кабинета министров? Хорошо. Когда?

— Завтра.

— Великий Ясновидец, тогда Мы ждем тебя за час до начала. Я сказал.

В зале для заседаний царских сановников веяло утренней прохладой. Подходящий час для принятия важных решений. Государственные люди расселись за дубовым столом, на котором рабы поставили шербет, родниковую воду и фрукты. Филофес занял место слева от царя, чтобы быть рядом и подсказывать.