Онлайн книга «Опомнись, Филомена!»
|
– Что это за клоун, экселленсе? – гулкий голос, раздавшийся из-под какой-то маски, навевал мысли о могильном холоде. – Человечек. – «Абсолютно точно не привратник» пожал плечами и щелчком расправил белоснежную манжету, выбившуюся из рукава камзола. – Почему бы и нет? Бледные его губы растянулись в улыбке, поморщились, сложились дудочкой, будто примеряя непривычные гримасы: – Предлагаю игру. Кто первым угадает профессию этого… гм… синьора, получит… Кто-то азартно перебил экселленсе: – Чую аптекарский запах. Касторка и живоцвет. Он лекарь? – Скорее больной, – проговорил другой с не меньшим азартом, – его пользовали от запоров. – Господа, – протянул третий, – нельзя ли менее физиологично? – А что плохого в физиологии? – Это неприлично. – Что нам человеческие приличия? Экселленсе втянул воздух, отчего ноздри его длинного носа затрепетали подобно парусам корабля: – Клейстер и дерево. Столяр? Нет, что-то еще. Краски, грим, свечной жир. Кукольник?! Толстяк, до которого наконец дошло, куда именно он попал, рухнул на колени, сорвал маску, обнажая ничем не примечательное пухлощекое лицо: – Так точно, экселленсе, директор кукольного театра маэстро Дуриарти к вашим услугам. Общество разочарованно забормотало: «Опять он выиграл». – Теперь можно поесть? – раздраженно спросила женщина. – Питаться пожилым господином апоплексичного вида, страдающим к тому же запорами? – Экселленсе поморщился. – Нет, великолепная Лукреция, предлагаю другую игру. Сейчас дражайший маэстро просветит нас, какие заговоры плетутся его сородичами в благословенной Аквадорате. Дуриарти на четвереньках пополз к трону. – Идиотская игра, – слышался шелест. – И скучная. – Сколько можно забавляться заговорами? Тысячу раз уже… – Нелепо… – Неуместно… Верховный вампир зашипел, заставляя недовольных умолкнуть. – Начинай, кукольник. И тот забормотал, перечисляя все тайные общества, в которые успел вступить, раскрывая цели и задачи, примерно одинаковые у всех, ибо состояли они в свержении теперешней власти и извлечении выгод, которые всенепременно за свержением последуют. – Пожрет чудовище из моря? – через некоторое время переспросил экселленсе. – Именно так, хозяин. – Лебезить маэстро Дуриарти умел лучше всего на свете. – Видимо, во время ежегодного обряда обручения с морем на дожа нападет кракен. – У вас есть кракен? – ахнула женщина. – Наверное, – растерялся толстяк. – Ничего у них нет. Последнего кракена убил лет двести назад какой-то болван в рогатом шлеме. – Который? Зигфрид? – На нем написано не было! – На кракене? – Нет, на шлеме. Перепалка разгорелась нешуточная, но кто именно участвовал в ней, понять не удалось бы никому. Из-под клювастых масок раздавались одинаково надтреснутые мужские голоса. – Точно Зигфрид, вождь этих беловолосых дикарей, которые убивают друг друга на берегах северных морей. – Буду я еще имя каждого варвара запоминать! Экселленсе зашипел, призывая к порядку, и возвестил: – Дож Муэрте получит свое чудовище от нас. – Кракена? – пискнул кукольник, разум которого от невозможности объять все происходящее слегка помутился. – Прекрасную деву, – ответил верховный вампир напевно. – Ее подарит дожу море во время обручения. – Я, кажется, понимаю, – заливисто хихикнула женщина. – Его безмятежности придется вступить в брак с этим чудом. – А ночью она его сожрет, – закончил экселленсе. Кто-то предложил: – Сразу после этого неплохо было бы напустить на город мор: холеру или чуму. Чтоб людишки окончательно осознали свое проклятие. – Лишнее, – сказал верховный. – Если только мы не собираемся строить здесь вампирскую утопию с горсткой выживших. Все хором решили, что строить и организовывать – скука смертная и что устранения дожа для того, чтоб продемонстрировать забывчивому человечеству мощь аквадоратского клана вампиров, вполне достаточно. Маэстро радостно покивал: – Что прикажете делать мне, хозяин? Все забыть? – Не время забывать. – Глаза экселленсе вспыхнули нестерпимым алым светом. * * * Директор кукольного театра синьор Дуриарти проснулся наутро в грязной подворотне, голова гудела, хотелось пить. – Надо же было так набраться! – сказал себе синьор и отправился домой, почесывая шею, на которой непонятно откуда появились две аккуратные круглые ранки. Из его жизни пропало целых четыре дня, подушечки пальцев были стерты и испещрены порезами, будто в своем многодневном пьяном угаре почтенный кукольник работал не покладая рук. * * * Искусством бесшумных вылазок я владела неплохо. Конечно, до совершенства синьорины Маламоко мне еще расти и расти, но шаги мои были легки, а движения осторожны. – Куда ломишься? – спросила Карла, когда я, до хруста вытянув шею, вглядывалась в темный коридор первого этажа. – Дохлый кракен! – Я прижала руку к груди, чтоб сердце не выскочило от испуга. – Как тебе удается быть столь бесшумной? Ты вообще человек? – Куда, Филомена? – Меня ждет Эдуардо. – Где? – Предполагаю, что у черного хода. – И на чем основаны твои предположения? – Карла опустила голову к плечу, прожигая меня любопытным взглядом. Таккола – «галка», так ее иногда называли, за черную масть и такие вот птичьи движения. – Маура видела на воде гондолу да Риальто. – И? – И во время последнего нашего свидания я намекнула Эдуардо… – Намекнула? – перебила подруга. – Этот синьор не распознает намека, даже если тот наступит ему на голову. – С этим я, пожалуй, соглашусь, – сообщила синьорина да Риальто, появляясь за нашими спинами. – То есть чтоб быть понятым, твой намек должен был звучать примерно так: Эдуардо, показавшись перед окнами «Нобиле-колледже-рагацце», продолжи движение по направлению к Гранде-канале, отсчитай четвертую пристань и… «Тайным» ходом за три прошедших года пользовалась хотя бы один раз каждая из нас, и дорогу Маура описала без труда. Девушка вздохнула: – Ну и неплохо было бы заставить братца этот намек повторить. |