Книга Бабочка и факел, страница 5 – Татьяна Гуркало

Но Яфин все равно оказался страннее. Он дождался пока Витар соберется, выведет из сарая меланхоличную лошадь, закрепит за седлом сумки, попрощается с рыдающей матерью, а потом холодно напомнил, что студентусу надо еще лекцию отцу прочитать. Про оборотней. Про так называемых диких. А он, Яфин, послушает. Вместе с Риви. Ну, и собравшиеся посмотреть на прощание с матерью зрители пускай послушают. Им будет полезно.

В общем, всех развлек. Особенно немолодых женщин, охающих и ахающих после каждого второго слова Витара. Кто-то занятную лекцию даже с цирком сравнил. Там тоже сильно-сильно пугали тем, как высоко и страшно будут прыгать по канатам тощие парни.

Витару сравнение явно не понравилось, но он промолчал. Видимо хорошо своих односельчан знал и подозревал, что спор с ними закончится еще большим цирком.

— Думаешь, вы сильно отличаетесь от них, когда на лекции приходите? — мрачно спросил Яфин, когда Витар, повторно попрощавшись с рыдающей мамой, лихо заскочил на свою меланхоличную лошадь.

Конячка повела ухом и скосила на хозяина глаз, словно меньше всего ожидала его там увидеть. А Витар почему-то нахмурился и виновато опустил глаза.

Третий звоночек, как и в случае с Риви, на первый взгляд ничего плохого не предвещал. Что может быть плохого в том, что природника просят посмотреть почему памятный дуб вдруг надумал засыхать?

И находились они на тот момент даже не в каком-то глухом селе недалеко от болота. Они успели приехать в городок Три Перекрестка, доехать до станции «Нитки» и даже купить билеты на вечернюю связку стандартных колясок.

Риви, старательно изучавшая место, куда отправлялась с заданием и учиться, знала, что собирать в связки коляски стали недавно, просто из-за того, что желающих в них проехаться становилось с каждым годом все больше, и однажды оказалось, что проще прицепить несколько колясок друг к другу, чем все чаще отправлять в полет по нитке в одиночестве. Вот так и появились связки. И в эти связки из стандартных колясок иногда добавляли даже грузовые, без окон, в которых перевозили животных, а уж отличавшейся формой и цветом миниатюрной коляской для самых богатых, рассчитанной максимум на небольшую компанию, и вовсе никого не удивишь.

На связку из двух длинных ящиков без окон и восьми с окнами, висевшую рядом с  высоченным перроном, Риви смотрела с большим интересом. И отрываться от этого занятия она не собиралась. Но, увы, подошла худенькая женщина, в сопровождении тащившего большую сумку слуги, и спросила, не сможет ли уважаемый магистр Ласс посмотреть почему засыхает дерево, посаженое как раз в тот день, когда эта женщина родилась.

— А почему бы и нет? — не стал отказываться от такой чести Яфин. — Риви, давай посмотрим на дуб.

Риви на дуб смотреть не хотелось. Ей гораздо интереснее была «Нитка». И связка из колясок, которая вот-вот нырнет в разноцветное марево испускаемое сжатой в нить силой, и понесется вдаль быстрее, чем когда-либо сможет самый быстрый конь. Но, увы, отказать будущему руководителю аспирантуры она не могла. Ей необходимо было ему нравиться. От человека, которого ты раздражаешь, добиться чего-то гораздо сложнее.

— Давай, — кротко произнесла она и с трудом оторвала взгляд от таких притягательных колясок.

А ведь жители этого материка в большинстве случаев даже не понимают какие великолепные вещи создают. Может именно потому оно у них и получается?

Дуб был как дуб. Сравнительно молодой и с виду крепкий. Вот только листья на части веток взяли и засохли. И это процесс, судя по всему, продолжался.

— Можешь посмотреть? А я понаблюдаю, может потом помогу тебе адаптироваться в нашей природной магии, — задумчиво произнес Яфин.

Риви даже не сразу поняла, чего он хочет. Потом тихонько хмыкнула, старательно отогнала от себя мысли, что этот тип таким замысловатым образом пытается выведать какие-то ее тайны, и подошла к дубу.

На ощупь это тоже было дерево, как дерево. Вот только почему-то слабое, словно не вовремя решило впасть в зимнюю спячку.

Об этом она Яфину и сказала. Потом опустилась на корточки и попыталась послушать землю, движение воды и то, как дерево питается.

— Там что-то с корнями, словно кто-то их отсекает и уже много отсек, — сказала удивленно.

— Так… — задумчиво протянул Яфин и уставился на женщину, позвавшую их к этому дубу. — И что же вы там такое закопали? Только не надо мне рассказывать про то, что там крот завелся. Подобную сказку я уже слышал.

— Кошечку мамка в корнях похоронила, — пролепетала бедная дубовладелица и почему-то покраснела.

— Давно? — спросил Яфин.

— Ну, как раз перед посадкой дуба. Мамка считала, что это будет отличный памятник любимице.

— Просто чудесно. Риви, есть предположения?

— Ядовитая кошка? — предположила девушка.

— Хм… ваша матушка свою любимицу как закапывала? Просто так или в коробке? — стал задавать очень странные вопросы Яфин.

— В ящике из липы, — с гордостью произнесла дубовладелица. — Любимица же!

— В гробике, — тихонько восхитилась Риви. — Который прогнил наконец.

Яфин хмыкнул, а потом произнес:

— Ладно, попробуем разобраться. По спектрам. Вдруг что-то привычное и понятное, например, в том ящике перед кошкой полезные в хозяйстве и не полезные для деревьев минералы привезли.

И просто присел, положив ладони на землю.

Риви уставилась на него во все глаза. Хозяйка дуба — тоже. И меньше всего они ожидали, что в ответ на действия Яфина дуб вдруг закачается, накренится вправо, а из-под его корней с хлопком полетит земля.

Яфин произнес бранное слово, вскочил на ноги и резко махнул руками.

Дуб накренился еще больше, а рядом с ним что-то жутковато завыло.

— Кошечка?! — яростно спросил маг, обернувшись на мгновение к стоявшим столбами женщинам. — Кошечка?!

— Болотная рысь, — пролепетала бедная дубовладелица.

А Риви рассмотрела наконец из-за чего накренилось еще больше дерево. Яфин не просто так руками махал, он толкнул нечто темное и клочковатое и оно в дуб врезалось. А теперь пыталось себя от него отодрать, каким-то загадочным образом застряв.

— Что это? — спросила будущая аспирантка, вдруг как-то сразу вспомнив про свои родные звоночки, предвещающие неприятности.

— Еще одно умертвие, которому корни мешали выбраться, вот оно их и жрало, убивая дуб! — тоном «нашла время задавать дурацкие вопросы» объяснил Яфин.

— О, — только и смогла сказать Риви, до сих пор уверенная, что с порождениями тьмы должны воевать исключительно носители этой самой тьмы, а те, кому природа даровала умение себя слышать, должны что-то выращивать и пытаться сделать выращенное лучше.

Яфин, видимо, был не в курсе, что дар у природника и тьмаборца совершенно разный. Поэтому дождался пока бывшая рысь все-таки отцепится от дерева и радостно мотыля почти оторванной головой бросится к нему, схватился за правое предплечье, опять ругнулся и резко присел.