Онлайн книга «(без) Право на ошибку»
Да и нет там уже доброты. Выжгла все той же кислотой. Но благодарность я все же могла испытывать. Благодарность за то, что другой человек помог мне выжить. Я ведь выстояла не за счет внутренних ресурсов — ха, я оказалась слабачкой, не было у меня никакого стержня, о котором так любят писать авторы книжонок типа «помоги себе сам» — а использовав влюбленность и кроткое смирение другого мужчины, готового ради меня на все. Даже на бегство, ложную надежду и любовь к другому, которую я выдирала и уничтожала, как ненормальная, с корнем, как злостные сорняки, кровоточа открытыми ранами. Превращала в ненависть, сладкой отравой заполняющую мои вены. Отравляющую мою кровь похуже никотина. И уничтожила. Затоптала. Раздавила. Расплющила. Я сжала кулаки и постаралась дышать как можно глубже. Я справлюсь. Снова. Забуду. Снова. И эта сволочь снова будет являться только в моих снах, самых сладких, мерзких, странных кошмарах. Но не наяву. Не в мыслях, не на экране телевизора, не с сигаретным дымом, к которому я неожиданно пристрастилась тогда, пять лет назад, задымила всю нашу с Димой квартиру, а потом также жестко, как и от многого другого отказалась. Как отказалась быть мягкой. Слабой. Нуждающейся. Влюбленной. Я, наконец, почувствовала, что спазм, сковавший мое горло, отпускает и я снова могу дышать и нормально думать. Разумно. Как прежде. Снова становлюсь взрослой женщиной, а не перепуганной несчастной девчонкой, которую сломали и выкинули, и пока я подыхала на казенной койке, истекая кровью в беспамятстве, подмяли под себя очередную шлюху. Ненависть вспыхнула с новой силой и задавила зачатки паники и неуверенности. Я четко развернулась и застучала каблучками в сторону входа. Я должна действовать согласно собственным планам. План, расписание, график во всех сферах жизни — залог моей успешности и спокойствия. Возможность контролировать свою жизнь. Ведь что бывает с людьми, если они ничего не контролируют? Кто-то другой берет бразды правления в свои руки. И превращает тебя в игрушку. Поэтому сейчас — работа. Вечером — спортивный клуб. Здоровый сон с одиннадцати до семи. Снова работа. Салон красоты. И потом свадьба. Не моя. Моей больше точно не будет. На свадьбу не очень хотелось. Там было слишком много людей, которые считали меня законченной стервой и были счастливы, что я наконец «насосалась и отвалилась» от их друга, но Инесса и Дима в два голоса так уговаривали, что я решила не тушеваться. Ну уж нет. Это больше не про меня. В конце-концов, надо поддерживать репутацию. И явиться на свадьбу бывшего мужа в одиночестве и в роскошном открытом платье — самый подходящий для этого вариант. * * * — Только посмотри на эту…Как она вообще сюда попала? — Говорят, жених пригласил… — И Инесса позволила? — Ну может она не знала… Я хмыкнула и взяла очередной бокал шампанского. От напряжения последних двух дней я совершенно не пьянела — такая особенность организма. Может кто-то и думал, что напряжение это связана со свадьбой, но я понимала, что происходит Две девушки, думая, что я не слышу, продолжили обсуждать мое поведение и внешность. Да пожалуйста. Я знала, как выгляжу. Облегающее как перчатка золотистое платье в пол с глубокими вырезами на груди и спине только подчеркивало большую грудь, тонкую талию и округлые бедра. Если бы не спортзал, они вполне могли бы превратиться в пышные, но я не зря три раза в неделю потела на тренажерах — ноги оставались стройными, а задница подтянутой. Длинные блестящие волосы. Эффектный макияж. Полные губы. Я научилась преподносить себя и знала, что на меня многие облизывались. Меня это не трогало. Заводить новые отношения в ближайшее время не планировала и слава «пережует и выплюнет» этому способствовала. Я даже запретила Инессе с Димой кричать на всех углах о том, какая я на самом деле хорошая. Во-первых, это было не совсем так, но пара не зря нашла друг друга. Они были оба добры до безумия. В том числе ко мне. И я понимала, что готова растерзать любого, кто их за эту доброту попробует обидеть. Не из благородных побуждений — просто в них мне виделась последняя надежда человечества. Большинство встреченных на моем жизненном пути людей были полными мудаками, а эти двое давали хоть какую-то возможность поверить, что есть и другие варианты. Во-вторых, я считала, что тем, кто верит сплетням и домыслам, рядом со мной не место. Даже в качестве собеседников. Прошли те времена, когда я заглядывала всем в рот и старалась произвести впечатление. Сейчас я заливала эти рты щелочью — и то только тогда, когда считала, что это стоит моего внимания. Ну и в — третьих, мое поведение вызывало болезненный, но крайне осторожный интерес со стороны мужчин. Они молча облизывались… и не подходили. Оптимальный вариант. Я даже подумывала заделаться лесбиянкой — или, во всяком случае, пустить слух об этом. Но потом отказалась от этой мысли. Мало ли чьих ушей достигнет — и если это помешает процедуре, будет плохо. Издали отсалютовала смеющимся молодоженам и отрицательно покачала головой в ответ на приглашающий взмах рукой. Нет, подходить к толпе их родственников — половину я, естественно, знала, и эта половина меня точно терпеть не могла — я не буду. Димка родился в этом городе и уехал покорять Москву в возрасте двадцати пяти лет. Не покорил, а вернулся со мной. Его мамаша постоянно повторяла, что я сломала мальчику жизнь и заткнулась только тогда, когда я помогла ему открыть свое дело и даже преуспеть в нем. Точнее, когда не помешала этому — так они восприняли. Мы не переубеждали — по моему настоянию. Я тогда уже начала понимать, что этот брак из общества инвалидов — я без любви, он без надежды — превратился в тюрьму для обоих. Как было на самом деле, знаем только мы с Димой. И сколько сил и ночей я вложила в то предприятие, рассчитывая финансовые схемы, помогая в открытии и первого офиса, и филиалов. Но, как итог, — хотя, в основном, конечно, благодаря своему трудолюбию и упорству — к тридцати Серенин был весьма обеспечен и мог позволить себе устроить свою вторую свадьбу в самом крутом отеле. Я усмехнулась, вспоминая, как расписывались мы, и посмотрела на часы. Пожалуй, долг родине я отдала. Все меня заметили, некоторые даже были рады видеть, значит, пора уходить. С Инессы станется швырнуть в меня букетом. Она и раньше проявляла чрезмерное внимание к личной жизни окружающих, а получив предложение о замужестве стала вовсе невыносимой. Хотела сделать окружающих счастливыми — как и она сама. К тому же, я терпеть не могла пустые пьянки, в которые превращались даже шикарные мероприятия, после того как официальная часть заканчивалась и поедание тщательно приготовленных блюд тоже. Может кому и кажется, что именно тогда наступала самая веселая часть вечера, но мне веселиться было не с кем. |