Книга Власть закона, страница 20 – Андрей Воронин

Предмет размышлений Ростислава Гавриловича тем временем приблизился, окинул его быстрым взглядом, без приглашения уселся рядом на скамейку и светским тоном не без яду осведомился:

— Это вы продаете славянский шкаф?

Такое обращение лишний раз подтверждало правоту генерала: строевой офицер из этого остряка был, как из бутылки молоток, и гонять его по плацу означало попусту тратить время, нервы и казенные деньги.

— Надеюсь, когда ты постареешь и перестанешь быть таким красавчиком, как сейчас, рядом с тобой окажется кто-нибудь, кто вернет тебе мой должок, — сказал Ростислав Гаврилович.

— Виноват, — покаянно произнес Якушев. — Просто не сумел сдержаться. Нет, правда, вам бы еще в газете дырки для глаз прорезать — ну вылитый шпик начала девятнадцатого века!

— Даже в девятнадцатом веке до нашей эры далеко не все шпики были идиотами, — заметил генерал Алексеев. — Перейдем к делу или ты еще немного позубоскалишь насчет моей внешности?

— Виноват, — повторил Спец. — Что у вас стряслось?

— У меня? — демонстративно изумился генерал. — С чего ты взял?

Якушев лишь пожал плечами и красноречиво усмехнулся. Голова у него, как всегда, была на месте, и рассуждал он вполне логично. По служебной необходимости генералы вызывают майоров к себе в кабинет, а не назначают встречу с глазу на глаз в скверике, расположенном на приличном удалении от упомянутого кабинета.

— Ладно, умник, шутки в сторону, — сдаваясь, сказал Ростислав Гаврилович. — У меня действительно кое-что стряслось. И я должен сразу оговориться: то, о чем пойдет речь, — не приказ, а личная просьба.

— Честно говоря, не ощущаю разницы, — с усмешкой сообщил Якушев.

— Ощутишь, — пообещал Ростислав Гаврилович. — Это не за коньяком сгонять, поверь. И ты действительно можешь отказаться, причем без каких-либо негативных последствий.

Якушев снова усмехнулся, и генералу стоило большого труда не поморщиться: он и сам почувствовал, насколько неубедительно это прозвучало. Он не собирался кривить душой, но, наверное, все-таки покривил, потому что и сам не знал, как отреагирует на отказ, сможет ли после этого относиться к Спецу по-прежнему. А если не сможет, упомянутые негативные последствия парню гарантированы: без надежного прикрытия сверху этот баламут в два счета навлечет на свою непутевую голову целый вагон неприятностей.

— За мной должок, — сказал генерал. — Его необходимо срочно вернуть. Вышло так, что вернуть его сам, своими руками, я не в состоянии — годы не те, да и дела не отпускают.

— Я слушаю, товарищ генерал, — прервал затянувшуюся паузу Якушев.

— Надеюсь, что слушаешь, — ворчливо огрызнулся Ростислав Гаврилович. — И полагаю, что вправе рассчитывать на твое внимание… Что ты знаешь о Верхней Бурунде?

— И вы туда же, — хмыкнул Якушев. — Просто помешательство какое-то…

— Я задал вопрос, — напомнил генерал.

Спец пожал широкими плечами, вынул из кармана сигарету, покатал в пальцах и спрятал обратно в карман.

— О Верхней Бурунде я знаю только то, о чем трещали по телевизору, — сказал он. — Свеженькое, с пылу с жару, самопровозглашенное государство на севере Центральной Африки. Как я понял, ребята затеяли военный переворот с целью захвата власти, но кишка у них оказалась тонка, они ушли в леса, установили контроль над парой провинций и объявили себя независимым государством. А законному правительству в свою очередь оказалось не по плечу их раздавить, разогнать и восстановить территориальную целостность государства. В общем, что-то в этом роде там, в Африке, по-моему, происходит непрерывно, и единственное, что кажется примечательным в этой истории, — это внимание, уделенное ей нашими СМИ. Это ведь даже не беспорядки в Египте, а просто драка стаи макак из-за грозди бананов.

— Больше всего на свете не люблю две вещи: расизм и негров, — цитатой из бородатого анекдота отреагировал на неполиткорректное высказывание Якушева Ростислав Гаврилович. — Это все?

— По телевизору болтали о возобновлении разработки какого-то угольного месторождения и даже, кажется, строительстве железной дороги — для транспортировки угля, как я понял. По-моему, это какой-то бред. Какая-то высосанная из пальца независимость — даже не автономия, а именно независимость, — угольные копи какие-то… Откуда в Центральной Африке уголь?

— Перспективность разработки месторождения подтверждена заключением независимой экспертной компании, — нейтральным тоном напомнил Ростислав Гаврилович.

— Экспертам, конечно, виднее, — пожал плечами Якушев и вдруг сел ровнее, заинтересованно повернувшись к собеседнику всем корпусом. — Постойте, постойте! Где, говорите, работал этот чудак с гранатой — Орешин, кажется? Представительство независимой коммерческой экспертной компании? И как раз по оценке запасов полезных ископаемых… Ну и чуйка у вас, товарищ генерал! С такой чуйкой вам бы в органах работать! Только связи я все равно пока не вижу…

— Возможно, ее и нет, — успокоил его Ростислав Гаврилович. — А если есть, то нас она, скорее всего, не интересует. Откровенно говоря, на республику Верхняя Бурунда как таковую мне лично наплевать с высокого дерева. Просто где-то там пропал один хороший человек, которому я многим обязан…

— Один? — уточнил Якушев.

— Вообще, их там примерно полтора десятка, но я знаком только с одним.

— Ага, — глубокомысленно объявил Спец. — Тогда понятно, откуда она вдруг нарисовалась, эта республика. Непонятно только, на кой ляд она вам понадобилась.

Генерал немного помолчал, вперив в него изумленный взгляд сквозь темные стекла очков, а потом, сообразив, что имел в виду этот умник, усмехнулся:

— Вот тут ты, братец, не угадал. Это не группа военных советников, и поехали они туда не партизанить, а строить ту самую железную дорогу, о которой ты только что упомянул. Последние новости из этой Бурунды слышал?

— Последнее, что я слышал, — это что правительственные войска перешли в наступление и отобрали у повстанцев приличный кусок территории, которую те контролировали. Вскользь прошло упоминание об использовании танков и боевых вертолетов. Я понял так, что законное правительство перехватило где-то деньжат, прикупило пару списанных железок и решило использовать полученное таким путем военное преимущество, покуда это самое преимущество не заглохло и не встал вопрос о покупке к нему запчастей. И, пока у воюющих сторон не кончатся боеприпасы, там будет твориться ад кромешный.

— В котором, — подхватил Ростислав Гаврилович, — бесследно затерялись полтора десятка российских граждан. Один из этих граждан как-то раз вытащил меня буквально с того света…

— Я понял, — перебил его Якушев. — Посылать главарю разбойничьей шайки, который бегает по лесам от правительственных войск, консульские запросы бессмысленно, а отправлять туда десантно-штурмовой батальон экономически нецелесообразно. Топливо, боеприпасы, амуниция, харчи, выплаты солдатам за участие в боевых действиях, и все это ради нескольких гражданских лиц, которых, между прочим, никто туда на аркане не тянул… В общем, выберутся сами — хорошо, а не выберутся — бабы новых нарожают.