Онлайн книга «Голос греха»
|
После просьбы Кимуры не разглашать имени Яманэ шла фраза: «Ниже письмо от Яманэ»; на этом внезапно текст прерывался. На следующем листе бумаги тянулись неумело написанные иероглифы, явно принадлежавшие перу другого человека. «Господин Акуцу Эйдзи, Меня зовут Яманэ, я держу закусочную в районе Сакаэ в Нагое. Я — тот человек, который зимой 1984 года сбежал от журналиста газеты „Дайнити“. Я скрылся от журналиста для того, чтобы убежать от полиции. Была и другая причина. Я был автомобильным вором, очень нехорошим человеком. И глупо считал, что сдать приятеля недостойно мужчины. Был один этнический кореец по имени Канэда Тэцудзи, с которым раньше мне приходилось „работать“. Точного возраста я не знаю, но он значительно старше меня. Он умело улаживал дела с ворованными машинами. Я работал с ним только один раз, приятный человек был. Простите, что мой рассказ трудно понять. Вернёмся к разговору по радиосвязи: разговаривают двое мужчин. Один из них говорит на кансайском диалекте. Голос этого мужчины точь-в-точь как у Канэды. И не только голос. И манера говорить, и даже смех почти одинаковые. Я по своей глупости и по пьяни проболтался об этом в закусочной. В итоге, видимо, это дошло до господина журналиста. Тогда я не хотел сдавать людей, с которыми работал хотя бы раз, поэтому сбежал от господина журналиста. Не знаю, полезен ли вам будет это рассказ. Уже и времени много прошло, и Канэды, может, в живых нет, поэтому рассказываю всю правду. И всё равно удивительно, что прошло больше тридцати лет, а господин журналист из той же газеты опять интересуется этой историей… Про Канэду я помню, что он был маленького роста и сутулый. Волосы тонкие. Пожалуй, и всё. И ещё одно. В городе Сакаи в Осаке находилась закусочная „Сино“. Так вот, у его хозяйки и Канэды была связь. Когда мы работали вместе, он меня приглашал туда выпить. Я хорошо помню, что хозяйка очень красивая женщина была. Я сам сейчас в конце концов стал приличным человеком, поэтому, когда будете писать статью, прошу вас не упоминать моего имени. Детям столько беспокойства причинил, теперь наконец-то стали разговаривать со мной нормально… Простите за непонятный текст. За давностью лет, может, поздно уже, но если вам окажется полезен мой рассказ, буду очень рад. Тяжёлая, наверное, у вас работа, поэтому берегите себя. Р.S. Господину журналисту, от которого я сбежал тридцать лет назад, передайте, пожалуйста, что я раскаиваюсь. Спасибо. Яманэ Дзиро» Закончив читать письмо, Акуцу невольно прыснул от смеха. Такая первоклассная информация, которую он не смог получить, несмотря на колоссальные усилия, в один прекрасный день была просто доставлена в бандероли. Журналистское расследование всё-таки непредсказуемая вещь. Вдруг в голову ему пришла одна мысль. Акуцу быстро собрал диск, письмо и тетрадь и, бросив: «Я наверх», убежал. Перепрыгивая через ступеньку, он мгновенно взбежал по лестнице, по которой обычно поднимался в полном унынии. Взлетев наверх, позвал: «Тории-сан!». Он привлёк внимание не только журналистов из отдела городских новостей, но и из других отделов, поскольку всем было ужасно интересно, кому же понадобился редактор отдела происшествий. Подойдя к Тории, Акуцу на мгновение восстановил дыхание и поднял над головой футляр с диском. — Это запись переговоров по радиосвязи. — Чьих? Собрались не только присутствовавшие на недавнем совещании, но и журналисты, оказавшиеся поблизости. Со словами «из дома в Нагое, где я собирал сведения», Акуцу передал письмо. Быстро пробежав глазами текст и прочитав признание Яманэ, Тории нахмурился. — Включи-ка. Акуцу вставил диск в стоящий перед Тории компьютер и прибавил звук Письмо Кимуры репортёры по очереди передавали из рук в руки. «Этот разговор состоялся 4 ноября 1984 года». Когда послышался искусственный голос, вокруг собрались также репортёры из экономического и спортивного отделов. В образовавшейся тишине раздался треск. «Меня слышно? Усивака-мару, это Тэн-мару». «Да. Прекрасно слышно. Тэн-мару, это Усивака-мару». «По поводу того копировального центра: можно раскрыть место? Приём». «Копировальный центр в Киото? Приём». «Рядом с Университетом Киото. Приём». «Там самообслуживание? Приём». «Да. Сотрудники центра работать не хотят, мы перехитрили их. Приём». «(Смех.) Делайте, как считаете нужным. Приём». В этом месте опять пошли помехи. Тэн-мару говорил на кансайском диалекте, Усивака-мару — на литературном языке. Согласно письму Яманэ, Тэн-мару — это Канэда Тэцудзи. Репортёры зашушукались. «Как покупка „Хоуп“? Усивака-мару, это Тэн-мару. Приём». «Подождём с предварительной продажей. Будем покупать по самой низкой цене. Если постараемся, уже скоро встанем на ноги. Приём». «Понятно. С капиталом всё в порядке? Приём». «Опять попробую попросить. Приём». «Я слышал, что Ю-сан в плохом расположении духа. Приём». «От кого информация? Приём». Опять пошли помехи. Когда всплыло название «Хоуп», репортёры ещё больше зашумели. Как ни странно, чувство настороженности ослабло, и волнение по поводу того, что, возможно, это разговор между преступниками, замешанными в деле «Гин-Ман», закружило в водовороте отдел городских новостей. «У Хансин-то не вышло ничего. Приём». «Хорошо всё закончилось. В следующем году будет Усивака-мару. Приём». «(Смех) Победят? Приём». «Они лучшие в Японии. Приём». Среди внимательно слушавших репортёров отдела городских новостей тоже послышался смех. Под Усивака-мару, которого упоминает Тэн-мару, видимо, имелся в виду ставший с сезона 1985 года тренером Ёсида Ёсио, который, будучи ещё действующим игроком, имел прозвище «Усивака-мару». [104] На самом деле в сезоне 1985 года «Хансин тайгерс» [105] впервые за 21 год одержали победу. Это «пророчество» и заставило кансайских репортёров засмеяться. Дальше Усивака-мару сообщал о том, что пойдёт смотреть на коалу, которую впервые привезли в Японию, о том, что ему доводилось выпивать с Миурой Кадзуёси, который попал в водоворот после того, как в еженедельнике «Сюкан бунсюн» была опубликована серия материалов под названием «Сомнительная пуля». [106] Тэн-мару полушутя перебивал его. |