Книга Голос греха, страница 51 – Такэси Сиота

— Все…

Стало ещё мрачнее — серое оборачивалось чёрным. Неужели Ёситака и был тем самым иностранцем-куромэ, скупающим акции?

— К какой группе биржевых спекулянтов принадлежал Ёситака-сан?

— Подробности мне неизвестны. Это правда. Немного раньше, чем началось дело «Гин-Ман», Ёситака-кун стал всё больше отдаляться от меня. Причина проста: он нашёл другое место жительства.

— Расскажите, пожалуйста, всё, что знаете.

— Босс неизвестен, подчинённых — три-четыре человека. Несомненно, что все держали язык за зубами. Кроме этого, я знаю, что, помимо Ёситаки-куна, в группе была женщина, выпускница Токийского университета.

— Кто эта женщина?

— Не знаю. В этом бизнесе высокий уровень образования не является отличительной чертой. Она старше Ёситаки, не из Кансая. Это всё, что я слышал.

— А кто у них был «денежным королём»?

— Думаю, что их было много. В основном родом из Кансая. Главный «денежный король» Ёситаки — Уэхигаси Тадахико.

Акуцу сразу уточнил, какими иероглифами пишется его имя, занёс в тетрадь и обвёл в кружок. Тут же он заметил, что это первая буква упоминавшегося в радиопереговорах «Ю-сана».

— Кто такой этот Уэхигаси-сан?

— Вы не знаете?

В ответ на неожиданный вопрос Акуцу честно покачал головой. В такие моменты остро ощущаешь, что ты — репортёр из отдела культуры.

— Концессионер из строительной сферы. В рамках редевелоперского бизнеса он участвовал почти в ста процентах всех проектов.

— А сейчас он где?

— Умер. Даже руководство городских банков пришло с ним попрощаться.

— А другие «денежные короли»?

— He знаю. Но в прежние времена существовали так называемые подпольные деньги: они поступали из мафиозных организаций, от этнических корейцев, религиозных организаций… Что касается якудза, у них были деньги, полученные от управления компаниями. На момент девяностого года говорили, что корейских денег было пятьсот миллиардов. Поскольку биржевые спекулянты-боссы могут настолько искусно скрываться, вряд ли «денежным королём» был один Уэхигаси. Я думаю, что каждый имел своего «короля».

К сожалению, кроме имён Ёситаки и Уэхигаси, в рассказе не было больше никаких подробностей. О загадочных биржевых спекулянтах уже практически всё было сказано. Размышляя над тем, какой козырь и когда выложить, Акуцу пристально смотрел на сидящего перед ним человека.

— Вы сказали, что не общались с Ёситакой больше тридцати лет. Не доходили ли до вас какие-то слухи о нём?

— Нет. Абсолютно. Возможно… хотя мне не хочется этого говорить, он совершил ошибку, исчезнув. Я только могу надеяться, что он жив.

— Нисида-сан, как вы познакомились с Ёситакой-саном?

— Этого я сказать не могу.

В тот момент, когда перед ним поставили преграду, Акуцу решил использовать свой козырь. Это, конечно, рискованно, но другого шанса у него не будет.

— Я хотел бы, чтобы вы взглянули сюда…

Он достал из записной книжки, лежащей в сумке, фотографию. На ней был один Канэда Тэцудзи. Как и предполагал Акуцу, подошёл Татибана.

— Узнаёте ли вы этого человека?

— Нет…

Татибана тоже покачал головой. Похоже, добыть информацию о Канэде не получится. Акуцу подумал, что правильно поступил, не вытащив фотографию мужчины с лисьими глазами. Если уж он её достанет, то сенсация «Дайнити» точно сольётся во все СМИ.

Посмотрел на часы. До завершения встречи оставалось четыре минуты. В этой тихой комнате, куда лишь изредка доносились звуки из коридора, ему надо срочно принять решение.

Дать им послушать запись радиопереговоров или нет? Время записи 2 минуты 50 секунд. Чтобы убедиться, что говорящий на литературном языке — Ёситака, нужно десять секунд. Однако существовала большая вероятность того, что другие издания узнают о существовании у «Дайнити» записи радиопереговоров преступников. Если конкуренты напишут о них раньше, это будет катастрофа.

Акуцу стоял сейчас на тонком льду. Ещё раз взглянув на часы, он подвёл итоги сегодняшней встречи. Имена Ёситаки и Уэхигаси… Женщина — биржевой спекулянт, выпускница Токийского университета…

«Маловато», — подумал он.

Мысль, что встреч с Нисидой больше не будет, заставила его отбросить сомнения. Когда он достал из сумки диктофон, Татибана взволнованно произнёс:

— Акуцу-сан, запись запрещена.

— Нет, я ничего не записывал и не собираюсь. Я хотел бы дать послушать Нисиде-сану один разговор. Можно?

На мгновение в глазах Нисиды мелькнула растерянность, но потом он неуверенно кивнул.

— У меня будет просьба к вам обоим. О том, что вы сейчас услышите, ни в коем случае нельзя никому рассказывать. Вы можете мне это обещать?

Татибана с Нисидой обменялись взглядами и, глядя на Акуцу, утвердительно кивнули.

— Сейчас я включу запись разговора двух мужчин. Пожалуйста, внимательно прислушайтесь к их голосам… Включаю.

«Этот разговор состоялся 4 ноября 1984 года…»

Когда раздался искусственный голос, Акуцу почувствовал, как от обоих мужчин пошло напряжение. Тишину нарушили помехи в записи.

«Меня слышно? Усивака-мару, это Тэн-мару».

«Да. Прекрасно слышно. Тэн-мару, это Усивака-мару».

Как только послышался голос Усивака-мару, Нисида посмотрел на Акуцу и закивал.

Доказательство получено. Это голос Ёситаки Хироюки. Вероятность того, что он причастен к преступлению, возросла.

После разговора о копировальном центре «Миллион раз» пошли помехи.

«Как покупка „Хоуп“? Усивака-мару, это Тэн-мару. Приём».

«Подождём с предварительной продажей. Будем покупать по самой низкой цене. Если постараемся, уже скоро встанем на ноги. Приём».

«Понятно. С капиталом всё в порядке? Приём».

«Опять попробую попросить. Приём».

«Я слышал, что Ю-сан в плохом расположении духа. Приём».

«От кого информация? Приём».

Опять пошли помехи. Затем перешли к обсуждению «Хансин тайгерс», коалы и «сомнительного дела в Лос-Анджелесе», после чего Тэн-мару догадался о прослушивании. Когда разговор завершился, Акуцу нажал на кнопку выключения.

На протяжении всего времени воспроизведения записи Нисида и Татибана не проронили ни слова. Атмосфера в комнате пропиталась их напряжённостью.

— Акуцу-сан, я подумал об этом, когда вы показали фотографию, а сейчас ещё и запись… Как же вам удалось найти всё это?

Реплика Татибаны. Акуцу, усмехнувшись, решил не благодарить человека, привыкшего к особой модели человеческих отношений, распространённых в Кабутотё, когда не знаешь, какого рода информация приведёт к деньгам. Оба, вероятно, догадались, что Тэн-мару — это Канэда Тэцудзи.