Книга Рабыня на продажу, страница 46 – Конни Дженс

Держа в руках протянутый документ, я не спешила читать, обратив все внимание на своего собеседника.

— А что для тебя счастье, Батист?

— Знать. Знание — высшее счастье. Все легенды о вас оказались правдой, и мне было позволено прикоснуться к этому рукой. Нет ничего лучше, чем находить подтверждение своим фантазиям, Лима.

— Что это?

— Я отозвал свой патронаж. Теперь ты совершенно свободна и вправе делать все, что захочет твоя душа. И небольшой бонус от меня.

— Двести тысяч сон!?

— Это на будущее. Для твоей дочери. Думаю, ты не откажешь принять это, если речь идет о ней, — он знал, куда давить, и я улыбнулась.

— Ты не исправим, Батист.

— Каков есть, — он стукнул кончиком пальца по козырьку шляпы и поклонился, завершая наш диалог.

Мысленно прикинув, я просто не представляла, куда девать такую кучу денег! Но если речь идет о благополучии Эвы, возможно Батист прав, я готова поступиться чем угодно.

Задумавшись, я едва не потеряла ход времени, и на бегу поправляя свое вечернее платье, что Андор выбрал для меня среди всех остальных, что братья натарили в мой шкаф, я бросилась в зал, чтобы успеть занять свое место.

Гости уже расселись по местам, и улыбающийся Рудольф у алтаря сиял как начищенный таз. Да, сейчас, оглядывая наряженный зал, я понимала, что мы с Эвой потрудились на славу, и все вышло как нельзя лучше.

— Я не опоздала? — Андор, стоящий у самого входа, вежливо подставил мне локоть, отрицательно качнув головой.

— Ты как раз вовремя. Все только начинается.

Эва, услышав торжественную музыку, заняла свою позицию и спряталась за ширму, ожидая момента, когда нужно будет нести кольца. Все затаили дыхание в ожидании, когда же наконец придет невеста, и стоило широким дверям распахнуться, как по залу пронесся восторженный вздох.

Да, это отпечатается в моей памяти на много лет.

Шикарная Линета, с кротким взглядом из-под длинных ресниц, под руку с двумя невероятными мужчинами, что сегодня были максимально собраны и мало напоминали тех раздолбаев, которых я видела в них чаще всего.

Они вели сестру к алтарю, синхронно шагая и помогая Линете не запутаться в платье, аккуратно и почти не заметно отпинывая ногами тяжелый и широкий подол юбки.

— Тебе кранты, если что не так, — прошипел Алекс, передавая сестру в руки жениха.

— Я тебя лично порубаю, — добавил Кэл, и я закатила глаза.

Неисправимые.

Немного сбледнувший Рудольф собрался и сурово посмотрел на братьев:

— Она мое сокровище, господа. Я никогда бы не посмел.

— Посмотрим.

Оставив наконец молодоженов одних, мои парни позволили им обменяться свадебными клятвами, пока я утирала слезы умиления и радости за эту парочку.

Линета поцеловала теперь уже мужа, и гости захлопали в ладоши, подтверждая, что они свидетели случившегося радостного события.

— Ты почему плачешь?

— Это все так ми-и-ило…

— И это повод для слез? — удивленно переспросил Андор и вопросительно на меня взглянул.

— Ну, возможно, это еще из-за беременности… — промямлила я, но мои слова заглушил неожиданный треск и грохот.

Обернувшись к эпицентру звука, я открыла рот от удивления, не в силах подобрать слова.

На коленях Батиста, сидела полуголая красотка с хищной улыбкой и ядовито мерцающими глазами. Красивая, с темной гривой волос, она нежно сминала пальчиками плечи шокированного мужчины, не замечая ажиотажа вокруг себя.

— Дорогие гости! Попрошу вас всех на торжественный ужин! — Не теряя времени, прокричал Алекс, заминая назревающий конфликт, пока незнакомка угрожающе шипела на каждого, кто к ней подходил, и даже на самого Батиста, пытающегося подняться.

— Это еще что за черт?! — быстрым шагом я подошла к странной парочке, как только все лишние люди покинули зал. Даже Линету и Рудольфа Алексу удалось вытолкать за дверь. Андор уже вытащил из-за пазухи свою неизменную секиру, а Кэл блеснул лезвием катаны в воздухе.

— Здрас-с-ствуй, с-с-сестра, — с улыбкой ответила эта…

— Сантеншет!?

Кивнув мне, она вновь потеряла всякий интерес и полностью обратилась к Батисту, длинным пальчиком сбивая шляпу с его головы на пол.

— Какого дьявола?!

— Он мо-о-ой! — прошипела она и сильнее обвила его шею руками.

— Да кто спорит-то! Объясни, что здесь происходит?!

Все замерли в ожидании ответа, а девушка, она же та змеючка, которой мы подарили огромный террариум, внимательно вглядывалась в глубокие глаза Батиста, странно покачивая плечами, будто гипнотизируя.

— Он мой ис-с-с-стинный, — нежно погладив его по лицу, она склонилась и резко прижалась губами к его рту, отчего Батист растерянно развел руки, но чем дольше длился поцелуй, тем больше усердия со стороны мужчины мы все видели.

Он обхватил ее талию руками и сильнее придвинул к себе, буквально сжимая в капкане.

— Мо-о-ой, — довольно протянула она, стоило им на мгновение прерваться. — Я его так долго ж-ж-ждала. Я так скуч-ч-чала, когда ты уехал.

Конюча, словно и в правду обиженная девица, она на удивление быстро добилась нужной для себя реакции.

Оглядев присутствующих, Батист как-то расслабленно улыбнулся и попытался прикрыть полами пиджака практически обнаженную девушка на своих коленях.

— Я же не знал…

— Я з-з-знаю, но я все равно рас-с-строилась, — она надула красивые, буквально нарисованные рукой умелого художника губы, и мужчина потек окончательно.

— Прости меня. Обещаю, я больше никогда не уйду.

— Обещ-щ-щаешь?

— Обещаю.

И она вновь набросилась на него с поцелуем, только более откровенным, страстным, и я нехотя прилипла взглядом к этой горячей парочке.

— Думаю, мы тут лишние, — тихо прокашлявшись, сказал Кэл и убрал катану в ножны.

— Очевидно.

Подхватив меня под руки, братья повели на выход, а я все пялилась на Батиста и Сантеншет, не веря в произошедшее.

Очень, очень странное событие, но судя по необыкновенно одухотворенному лицу хозяина аукционного дома, я довольно быстро пришла к выводу, что возможно вот оно — его вдохновение.

Ведь коварная и игривая улыбка на губах у моей бывшей… питомицы, ясно давала понять — Батист получит огромный вдохновенный пинок на весь остаток жизни.

— Вот же нах… — начал Кэл, но тьма вокруг меня сгустилась, и сплелась в полноценное тело Атхора, который мягко обхватил меня руками за плечи, похищая из чужих рук.

— Я временно ее украду. Братья.