Онлайн книга «Оператор моего настроения»
|
Меня разрывает от смеха и, поддавшись порыву, делаю себе похожую шапку, отфыркиваясь от текущей в глаза пены: — Все. Теперь мне можно сказать? — Конечно, Еля. — Только дослушай и не перебивай. — Обещаю, — поднимает вверх правую ладонь, а я не знаю с чего начать и, вдохнув побольше воздуха, вываливаю скороговоркой: — Я беременна не от Рокотова, а от тебя Макс. — Еля!? Елечка! — разбрызгивая воду, Максим, пытается придвинуться ближе, но в тесноте ванной это практически нереально сделать. — Еля, это правда? Ты уверена? — Абсолютно. — То есть я… а мы… Еля! — схватившись за голову, смотрит на мой живот и спрашивает дрожащим голосом. — А то, что мы с утра… Это ведь ничего для малышки? Еля, скажи, мы ведь не сделали ей плохо!? Еля! Елечка, что ты ржешь!? Ты можешь мне ответить? Еля!!! Только я никак не могу успокоиться и хохочу от паники в его голосе и такой странной реакции, а Макс уже чуть ли не орет, требуя ответить, что с нашей малышкой не случилось ничего страшного. — Глупый, с ней все хорошо. — Точно? — Макс, я врач. — Еля, ты ветеринар! — И что!? Хочешь сказать, что я понятия не имею что заниматься сексом во время беременности можно, если нет противопоказаний!? Думаешь, я настолько безголовая!? — я завожусь с пол оборота и уже рычу, не понимая рад Макс или нет, а он выдыхает и начинает хохотать, как припадочный, доводя меня до бесячки. — Что смешного!? — Еля, — мотает головой, — Елечка! — Что!? — Я люблю тебя, Еля! Как же я тебя люблю… Признание звучит, словно гром среди ясного неба. Признание, от которого сердце гулко ухнуло и понеслось вскачь. Я смотрю на губы Макса, а они все повторяют "люблю", с каждым разом звучащее увереннее и тише, но для меня хватит и шепота, чтобы услышать. Любит… Мой глупый мальчишка… Всхлипнув, тянусь к его рукам, кутаюсь в них и сквозь слезы пытаюсь сказать, что все нормально, что это из-за беременности, а не из-за него. И таю, чувствуя на макушке успокаивающий шепот целующих губ: — Елечка, моя любимая Елечка… Еля… Моя Еля… — Ты рад? — спрашиваю, заглядывая в глаза, и расплываюсь в неге, услышав негромкое, но абсолютно уверенное: — Да. Ворох пакетов на кухне и гора продуктов на столе, от вида которых я хохочу, но киваю, соглашаясь с тем, что мне никак без творога, сметаны, фруктов и ещё миллиона полезного для малышки. Ушел за молоком для каши, а вернулся, скупив все, что только можно, и ещё клубнику на сдачу. — Я что-то забыл? — Макс лихорадочно перебирает коробочки и пакетики и хлопает себя ладонью по лбу. — Фак! Молоко! Еля, я сейчас сгоняю! Пять сек! — Если только молоко. Притащишь ещё что-нибудь, заставлю съесть. Все, что купишь и то, что уже купил! — Еля, тебе нужны витамины… — Нужны, но не в таких количествах. Тут половина испортится раньше, чем я до неё доберусь. Ты зачем столько творога купил? А сметаны? — Тебе. И малышке. — Три килограмма? — качаю головой и решительно сдвигаю большую часть на край. — Отвезем Воронцовским, Фая сырники на утро сделает и Лютику оставшееся скормят. — О'кей. Я тогда за молоком, а потом завтракаем и едем? — Да сдалось тебе это молоко! Творог поедим. Ещё молоко испортить не хватало. Складывай обратно свои творожные запасы. И сметану. Оставь две, остальное к Воронцовским. — О'кей. А фрукты? — Половину в холодильник, клубнику оставь — я в творог положу. И банан себе оставь. — О'кей. Без споров, уговоров, просьб и нервов. Так просто, что не верится. Я готовлю завтрак, завариваю себе чай и кофе Максу, улыбаюсь его суете и постоянным вопросам как я себя чувствую. Великолепно! Так, как никогда раньше. Чешу Пирата, наблюдающего за нашими сборами с подоконника, насыпаю ему корм в мисочку, отламываю и кладу на блюдечко кусочек банана. Кот блаженно жмурит глаз, нюхая угощение, и, словно гурман, оставляющий самое вкусное напоследок, сперва хрустит кормом, а потом неторопливо ест банан, фырча и смакуя каждый его кусочек. После позднего завтрака складываю вещи в сумку: пара футболок — одна для меня, вместо ночнушки, вторая Максу, домашние брюки, носки… А в груди все поет от счастья. Такого простого и в то же время настолько настоящего, что никак не верится, что оно реальное, мое, а не чье-то чужое. Отдаю ключи от "Мерседеса" Максиму, чтобы не слушать его ворчание про мою безопасность. Даже не хочу спорить и доказывать ему, что мой стаж за рулём в разы больше. Мне приятно от такой безумной заботы и самого факта поездки в "Сосновое" вдвоем. Вернее, втроём. Я, Макс и наша малышка. Почему-то он уверен, что будет именно девочка, и я чувствую, что Макс уговорит меня на второго, если родится мальчик. "Прадо" Рокотова, стоящий рядом с "Патриотом" Фила и "Вольво" Ярика. Я сжимаю ладонь Макса, прошу ничего никому не рассказывать и держать себя в руках. Он кивает, достает из багажника сумку с пакетами, но несёт их к дому в левой руке, зажимая в кулаке правой зажигалку. — Макс, пожалуйста… — Еля, не парься. Все будет о'кей. О'кей. Животное рычание в нем звучит слишком угрожающе и опасно, чтобы не заметить и пропустить мимо ушей, но просить второй раз просто бессмысленно — Макс не услышит. Он уже разминает плечи, все больше напоминая сжатую до предела пружину, которой достаточно намека, чтобы сорваться и пустить в ход кулаки. — Братка, там Боречка, — Фил кивает в сторону обеденной, хищно улыбается Максу, подтягивая рукава, а потом здоровается со мной, как ни в чем ни бывало. — Привет, Лиз. — Фил, не надо. — Если ему хватит мозгов свалить, то никто его не тронет. — Давно тут? — Макс, опускает пакеты на пороге, помогает мне раздеться, скидывает свой плащ и достает вторую зажигалку из кармана. — Мы с утра. Этот два часа назад приехал. За Лизу спрашивал. — Ну что, пойдем, поговорим, если спрашивает. — Макс! — Еля, все нормуль. Дяденька не выкупает, что ему давно пора идти на хуй. — Максим! Без толку. Я бегу следом за парнями, здороваюсь с тетей Зоей, дядей Севой и Яриком, а потом запинаюсь, увидев взгляд Рокотова и какие-то бумаги в его руках. — Когда собиралась обрадовать? — цедит сквозь зубы, поднимаясь на ноги и игнорируя рык Макса: — Дядя, повежливее… — О чем ты, Боря? — О чем я!? А ты догадайся, — бросив бумаги на стол, обходит его и, не говоря больше ни слова, идёт к дверям. — Лиза? Что у вас с Борей стряслось? |