Книга Оператор моего настроения, страница 49 – Лана Муар

— Еленька, три недельки осталось, — осторожно высвобождаю пульсирующий до боли член из ее пальцев, заматываюсь полотенцем от греха подальше и кладу ладонь на живот. — Скажут, что Мирочке ничего не повредит, и там сразу. Хоть прям в больничке.

— Макс, я врач! — аргумент с которым с каждым днём становится все сложнее спорить, как и находить слова, чтобы убедить ее в маленькой, но все же разнице, между ветеринаром и гинекологом.

— Елечка…

— Да знаю я, — обречённо вздыхает, мотая головой. — Что ж так накрывает-то? Просто какой-то ужас. Всех отворачивает, а меня, наоборот, — втягивает носом воздух около моей шеи, — О-о-о! Ты даже пахнешь сексом, — целует в венку и смеётся на мое предложение измазаться чем-нибудь тошнотворным. — Глупый мальчишка. Тебя это не спасет.

— Зато тебе станет легче.

— Не станет.

— Будешь творог на завтрак?

— Угу. И побольше сметаны.

— Иди умывайся, Еля.

— Ещё чуть-чуть.

Нехотя отталкивается, идёт в ванную, а я выключаю яйца, чтобы не переварить — Еля любит всмятку, — и тянусь к телефону.

Фан-клуб: Кого убить? Говори, что нужно сделать! Клейстер!!!

Истеричные смайлики вызывают улыбку.

Клей: Флешмоб.

Фан-клуб: И все?

Клей: Подписываешься?

Фан-клуб: Да!

Клей: Забеги в клуб к одиннадцати, потрещим что и как. Заодно покажу студию Фила.

Фан-клуб: А-а-а!!!

Усмехнувшись откладываю мобильный на стол, игнорируя следующие сообщения с восторженными воплями капсом. Творог, кладу в него побольше сметаны и на самом кончике чайной ложки сахар, отламываю кусочек банана для Пирата, а оставшийся режу и выкладываю сердечком. Котяра, мявкнув, спрыгивает с подоконника и начинает нарезать круги вокруг моих ног, требуя свое любимое угощение.

— Сперва корм.

Фыркает, но все же идёт к миске и хрустит гранулами, нервно постукивая хвостом по полу. С Елей выеживается и клянчит до победного, а со мной так не выкобенивается. Знает, что один хрен не дам. Поэтому лопает до конца, запрыгивает на табуретку и, мявкнув, типа съел, ждёт когда я переставлю блюдечко с бананом, и снова спрыгивает на пол.

— Какой строгий у нас папа, — Еля улыбается, смотрит на мое банановое художество на твороге и, подцепив один кругляш, перекладывает его Пирату. — А мама будет баловать.

— Как будто я не буду.

— Будешь. Обязательно будешь, — опускается на табуретку, пробует творог и кивает в сторону телефона, моргающего уведомлениями о пропущенных сообщениях. — Тебе звонили.

— Не. Это Гелька с фан-клуба эсэмэсит на радостях.

— И чего ей от тебя с утра надо? — хмурится, стараясь не выдать своего раздражения. Только в голосе отчётливо слышно, как клокочет ревность.

— Не ей, а мне, — открываю переписку, разворачивая телефон так, чтобы Еля могла прочитать сообщения, если захочет. — Хочу флешмоб замутить, а ей пару билетов за это организую.

— Не стыдно?

— А чё стыдного? — удивляюсь я. — Так-то все по честному. Я билеты за свои куплю и диск тоже. Ни копейки у Фила не отожму.

— Отчитываться не стыдно? — отодвигает мобильный в сторону, блокируя его и переворачивая экраном вниз.

Я даже не знаю что ответить и жму плечами. Вроде хотел успокоить, а получилась какая-то хрень на постном масле.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Еля…

— Макс, просто не делай так больше. Я про переписку, а не флешмоб. Мне может не нравиться эта Геля и весь фан-клуб целиком, но если ты сказал, что общаешься по работе, то мне достаточно твоих слов. Не надо делать из меня ревнивую истеричку. Договорились?

— О'кей, — киваю и, повернувшись к плите, чтобы переложить сварившуюся гречку, улыбаюсь, услышав вообще ни разу не ревнивый вопрос:

— Она симпатичная?

Гелька прискакала не на полчаса раньше, как обычно, а на час, и ясен хрен никто ее внутрь не пропустил, пока я не кивнул охраннику на замерзшую девушку, решившую, что одеваться можно по-весеннему, если на календаре написано "Март". Благо ещё приехал не к одиннадцати, как договаривались. Окочурилась бы пока ждала, а я как жопой чуял, что Гелька отчеблучит что-нибудь такое. Провел в клуб, показал на диванчик, за которым планировал обсудить предстоящий флешмоб, и пошел к бару напрячь Дена поставить чайник.

— Как вы меня затрахали со своим чайником! — прошипел он сквозь зубы, щёлкая кнопкой и выставляя на стойку пару кружек и коробку с чайными пакетиками. — Один с утра не успел вернуться — ставь чайник, второй припёрся — ставь чайник. Ещё и ты теперь. Нашли себе мальчика на побегушках.

— Тебе в падлу что ли? — заржал я, догадываясь о ком идёт речь.

— Да заебали уже! Клей ты бы намекнул Филу, чтобы он в студию чайник купил.

— Так сам и намекни.

— Угу. Станет он меня слушать.

— А меня станет? Хотя… Риту попроси намекнуть.

Ден завис на несколько секунд, а потом выложил на стойку два шоколадных батончика, улыбаясь от уха до уха:

— Точняк!

— Босяцкий подгон за умные мысли? — киваю на шоколадки.

— Типа того.

Переставив кружки-чайник на поднос, я пошел к диванчику, где Гелька строила глазки, смотря в экран телефона.

— Харэ уже, инстаграмщица, — хмыкнул ей, доставая из внутреннего кармана пиджака сложенный лист с распечаткой карты города.

— Жалко что ли? — надула губы Гелька, убирая смартфон в кармашек.

— Сперва о деле поговорим, а потом хоть уфоткайся, — я разлил кипяток по кружкам, бросил в свою первый попавшийся пакетик заварки и подтолкнул обе шоколадки в сторону "самой фанатистой фанатки". — Это тебе от Дена.

— Да? — округлив глаза, она повернулась к стойке и помахала бармену ручкой. — Ничего такой. Симпотный.

— Хочешь, познакомлю?

— Уже не нравлюсь? Что, совсем? А так? — Гелька снова принялась дуть губы и строить глазки, хлопая ресницами, но я помотал головой: