Книга И оживут слова. Часть II, страница 15 – Наталья Способина

— Простите за отца. И за то, что так все обернулось.

Добронега зябко поежилась, кутаясь в шаль, и ответила:

— Ты не в ответе за дела князя, Миролюб.

— В ответе, Добронега. Я — его сын, и моим именем сегодняшний суд вершился.

— Отойдем, — негромко произнес Радим и первым отошел в сторону дровяницы.

Я посмотрела на его напряженную спину и перевела взгляд на Миролюба. Тот тоже несколько секунд смотрел на воеводу Свири, потом осторожно снял с себя руку Златы и двинулся в сторону Радима. Мы со Златой переглянулись и, как по команде, не стали уходить. Добронега, стоявшая у забора и делавшая вид, что изучает куст смородины, тоже осталась на месте.

— Что на Златана нашло? — хмуро спросил Радим.

Миролюб склонил голову к одному плечу, потом к другому, разминая шею.

— Кабы я знал. Пил он две седмицы. А отчего, я так и не успел узнать. И видишь, как сегодня неладно вышло. Виню себя. Рука эта проклятая…

Я быстро оглянулась на говоривших как раз вовремя, чтобы увидеть, как Миролюб с досадой кивает на покалеченную руку. Радим посмотрел на руку Миролюба, потом поднял взгляд к лицу княжича.

— Он сыном поклялся, что ты ему о том сказал.

Наступила тишина. Я не видела лица Миролюба, но то, как выпрямился княжич во весь рост и расправил плечи, говорило лучше всяких слов.

— Не веришь мне? И Божьему суду, стало быть, тоже не веришь?

Рядом со мной тихо охнула Златка.

— Я не говорю, что не верю, Миролюб. Понять хочу. Почему он так сказал?

— Кабы я знал, почему он так сказал, не дрался бы с ним на потеху всему люду. Прирезал бы, как собаку, без разбору и всем объявил бы, что его леший попутал. И никто бы мне слова не сказал. Сам знаешь. А я на Божий суд пошел. Правду свою доказать. После допросить его хотел. Да Боги вон как распорядились. И тебе, Радим, коли не веришь мне, надо было сразу на площади говорить. Я бы и против тебя вышел. А то, что это за дело: по дворам шушукаться да в худом обвинять?!

Миролюб говорил, не повышая голос, но тон его был таким, что я невольно поежилась. Это снова была речь княжича.

— Я не говорю, что не верю. Я хочу понять, — повторил Радим.

— Так и я хочу понять, Радим! — с досадой воскликнул Миролюб, — Буду с дружиной говорить. Может, кому сболтнул чего. Ты со своими поговори. Да и тело Ярослава найти надобно. Коли Стремна еще его в море не унесла. Псов у тебя хотел просить, след взять. Вещи его остались. Пес свирский однажды меня спас, спасибо отцу твоему. Вот сейчас пусть имя побратима твоего обелит.

— Не побратим он мне боле, — ровным голос ответил Радим.

— Не горячись, — миролюбиво проговорил княжич. — Остынешь да помиритесь.

— Побратимство не рубаха, чтоб, когда захотел, скинул да после снова надел.

— Да знаю я все. А уж коль не побратим, так и не станешь о нем печься дальше?

— Не больше, чем о другом воине, — сухо ответил Радим.

— Зря, воевода.

— А ты меня еще поучи, княжич!

Я ожидала, что Миролюб рассердится на слова и тон Радима, но тот внезапно расхохотался, точно все это его забавляло.

— Ох, тяжело тебе другом быть, воевода. Но коль позволишь, я попробую. Или не позволишь уже? — тон Миролюба стал серьезным. — И сестру не отдашь?

Радим впервые за все время разговора бросил взгляд поверх плеча Миролюба на нас со Златой. Точнее на меня. Я прекрасно понимала, что он в курсе того, что у разговора есть свидетели. Подозреваю, что он позволил нам остаться, чтобы не гонять Златку, которую и так сегодня обидел ни за что. Впрочем, сейчас он смотрел на меня с досадой. Как будто я была виновата в том, что Всемила сосватана за княжеского сына.

— А коль не отдам? — спросил Радим, по-прежнему глядя на меня.

— Просить буду, — серьезно откликнулся Миролюб и тоже обернулся к нам.

Он смотрел на меня прямо и открыто, и я вдруг поняла, что это все всерьез. Он и вправду будет просить моей руки у Радима и не отступится, пока тот не даст согласие. А что, если Радим откажет? Миролюб, очевидно, был не в курсе Всемилиных проблем со здоровьем. Добронега и Радим явно не спешили отдавать Всемилу замуж. Это означало бы необходимость раскрытия тайны, да и как она будет одна в чужой земле? Что, если Радим использует шанс защитить сестру таким образом? Хотя, скорее всего, на него уже косо смотрели, что восемнадцатилетняя сестра сидит в девках. С другой стороны, Радим не походил на человека, которого слишком заботит мнение окружающих, если он уверен, что для благополучия его близких так будет лучше.

— Пускай она сама решит, — наконец ответил Радим и посмотрел на княжича.

Миролюб не ответил на его взгляд, а вместо этого направился в мою сторону. У меня пересохло во рту. Он что? Собирается делать предложение? И ответ зависит от меня? Миролюб остановился рядом со мной и серьезно посмотрел сверху вниз. Я вспомнила его во время сегодняшнего боя — ловкого, красивого — и едва не зажмурилась. Решите кто-нибудь за меня! Он славный, но я же не люблю его. Впрочем, кого здесь выдавали замуж по любви?

Миролюб взял меня за руку, улыбнулся, посмотрев на наши руки, потом посерьезнел и снова посмотрел в мои глаза. Но стоило ему открыть рот, как вмешалась Добронега:

— Не решают такие вопросы к ночи, Миролюб. Да еще после такого дня. Пусть Всемилка отдохнет да подумает. Посоветуется с семьей. Негоже самой вот так с места.

Миролюб чуть сжал мою руку и тут же отпустил. Повернулся к Добронеге.

— Ты уж дай хороший совет, — сказал он той с улыбкой. — В Златку верю, но уж и ты, Добронега, не подведи. Я стану хорошим мужем. Сама знаешь. Никто ее при мне не обидит.

— А без тебя? — вдруг спросила Добронега. — Ты в той столице по три недели в году проводишь. А она там одна будет.

— Так и ты одна была, — нахмурился Миролюб. — Или ты думаешь, что ее там обидеть посмеют?

— После мы поговорим, Миролюбушка, — примирительно сказала Добронега. — Устали все сегодня.

— Хорошо. Только я уеду на заре. В Дворище надобно. Дозвольте Всемиле со мной сегодня погулять. Верну ее в целости и сохранности.

Он улыбнулся мне чуть смущенно, и я растерянно пожала плечами в ответ на эту улыбку. Я тут точно ничего не решала.

— Миролюб, — вздохнул Радим.

— Радимушка, — жалобно проговорила Злата, хватая мужа за рукав. — Ну, пусть погуляют. Неужто ты Миролюбушке не веришь?

— Верю. Только… А, ладно, — махнул рукой Радим и пристально на меня посмотрел.

Вероятно, я не выглядела так, как Всемила в свои плохие дни, потому что Радим еще раз махнул рукой и повернулся к Миролюбу:

— Без глупостей.

Миролюб примирительно поднял руки.