Книга И оживут слова, часть IV, страница 148 – Наталья Способина

Он посмотрел на Алвара.

— Значит, здесь нельзя будет давать волю стихиям, — задумчиво произнес Алвар и донес эту мысль на кварском до своих людей. Те переглянулись.

— Вра-а-ан? — Криш насмешливо протянул имя товарища. — А то скажешь потом, что не слышал.

— Да он спит, не видишь? — засмеялся Гвен. — Точно не слышал.

Несмотря на всю безнадежность нашего положения и неотступную тревогу за сына, я против воли улыбнулась.

— Но кто такой Гарай? — подал голос Миролюб.

Грит пожал плечами:

— Он давно живет на свете. Его слушается наша святыня…

— Он потомок Харима. Разве не ясно? — сказал вдруг Альгидрас.

— Подожди, в легендах было сказано про потомка, который поднял бунт против истинных, но погиб. Кажется, Харим убил его и бежал с Девой, — заметила я.

— Остаться раненым на гибнущем острове равносильно смерти, — негромко произнес Альгидрас, и я тут же вспомнила, что ему самому была уготована такая же судьба.

— Но он выжил и удержал остров? — уточнил Миролюб.

— И не просто выжил, а прожил еще столько лет, — добавила я.

— А что такое слезы Девы? — вдруг спросил Миролюб.

— «Плачет Дева не о погибших в тех обрядах…» — пробормотала я.

— Это… аэтер и стихия воды, — вдруг негромко произнес Алвар.

Грит что-то сказал вполголоса, но я не расслышала.

— Что? — переспросил Альгидрас.

Грит, вскинув голову, посмотрел на него с вызовом и повторил незнакомое мне слово.

— Благовония, — перевел Алвар.

— Благовония? — ахнула я. — Благовония Альмиры?

— Альмиры, Всемилы и прочих. Вот почему они так влекут, — Алвар покачал головой.

— Но откуда они у…

— У Гаттара? — усмехнулся Алвар. — Краса, Дева плачет не о погибших в тех обрядах.

В его голосе послышалось раздражение.

— Ты думаешь, это настоящие слезы?

— Нет, конечно. Но даже обычный камень порой выделяет влагу. А аэтер внутри Девы веками пыталась освободиться. Понятно, что стихия воды шла за ней.

— Вот тебе и средство для изготовления волшебных мальчиков, — прошептала я. — Если эти благовония были у Альтара и, наверняка, у Сумирана, значит, они остались еще с тех времен, когда каждый из них мог прикоснуться к Деве. Значит, вот откуда они у моей матери, у… других, — неловко закончила я, понимая, что Альмира неспроста ими душилась. Причем, делала это еще на острове.

Вряд ли она знала о природе благовоний, но то, что она получила их от Альтара для того, чтобы у Альгидраса не было шансов избежать этой связи, было очевидно. При этом я верила в то, что она действительно любила Альгидраса за доброе отношение к ней, за то, что он подарил ей женское счастье, о котором она так мечтала. Я ведь помнила ее мысли и чувства в момент гибели деревни хванов.

Альгидрас отошел от нас и, опершись рукой о дерево, уткнулся лицом в сгиб локтя. Я даже представить не могла, каково ему сейчас. Он-то явно видел это по-своему.

— Нам нужно идти, — решительно сказала я, вставая. Все потом. Сейчас я должна забрать сына.

Мужчины дружно посмотрели на меня.

— Ты что-то почувствовала? — с подозрением спросил Алвар.

Я на миг прислушалась к себе.

— Нет. Но из всего этого выходит, что аэтер вправду обладает огромной силой. А значит, у нас есть шанс. Понимаете?

Я поглядела на Миролюба. На его уставшем осунувшемся лице появилась улыбка:

— Поверила, что справимся?

— Я не знаю, как это будет, но мы вместе, понимаете? Стихии и аэтер…

Алвар тоже наконец улыбнулся, тепло и привычно.

— Ты — лучшее, что случилось с этим миром, — вновь сказал он, будто и не сердился на всех и вся последний час.

Грит успел встать с земли, и Вран с Кришем помогли ему вновь закрепить дочь на спине.

Перед тем как продолжить путь, я подошла к замершему ручью. Сама я бы не рискнула сунуть в него руки, но опыт мужчин говорил о том, что здесь можно умыться и напиться. Зачерпнув неподвижную воду, я с не меньшим, чем было у савойцев, удивлением увидела, как та ожила в моей горсти. Умывшись, я зачерпнула еще одну порцию и сделала глоток. Вода была очень вкусной и прохладной.

Миролюб замешкался у ручья.

— Идем? — позвала я.

Миролюб, напряженно прислушивавшийся к чему-то, неожиданно произнес:

— Я не могу дальше идти. Она не пускает.

— Дева?

— Нет, — с легким удивлением ответил Миролюб. — Она похожа на Деву, но это не Дева.

— Эй, у нас проблема, — крикнула я мужчинам. — Миролюб не может идти.

Миролюб, явно смутившись, принялся неловко объяснять вернувшимся мужчинам, в чем дело. Впервые я видела его таким неуверенным. Будто он опасался, что его могут заподозрить в трусости. Это было странно, потому что все присутствовавшие здесь, за исключением разве что Грита, знали, что княжич не из тех, кого можно испугать или заставить свернуть с пути.

Однако именно Грита ситуация, казалось, смутила меньше всего.

— Святыня пускает не всех, — серьезно произнес он. — Савойцы считаются братьями ему, — Грит указал на Алвара, — а через него, — кивнул он на Альгидраса, — входят в род старейшины. Я тоже туда вхожу. Как и Надия. Ты — чужак.

— Красота, — пробормотала я, понимая, что оставлять Миролюба одного в шаге от места, где начнут сбываться пророчества, не только подло, но еще и глупо. — Нам нужно быть вместе.

Грит пожевал губу и достал кинжал.

— Если ты готов… — он указал на свою ладонь, и Миролюб без раздумий кивнул.

— Можешь выбрать любого из нас, — предложил Альгидрас, на что княжич мотнул головой.

Грит неожиданно для меня полоснул себя по левой ладони и что-то произнес на кварском. Миролюб тоже достал кинжал и... произошла заминка. Левой ладони у него не было. Грит, будто ничего необычного не произошло, подошел к нему и разрезал рукав рубахи на левом плече. Царапнув плечо Миролюба кинжалом, он приложил к нему свою ладонь и что-то произнес.

— Принимаю тебя в свой род и становлюсь частью твоего, и будет это родство нерушимо, — произнес Миролюб, прикрыв глаза.

В пустом, мертвом мире, казалось, что-то изменилось. Я огляделась по сторонам. Ветра по-прежнему не было, но что-то стало иначе.

— Вы чувствуете? — спросила я.

Грит сделал шаг назад и вытер кинжал о штаны.

— Меримаш нас услышала, — с чувством удовлетворения произнес он.

Миролюб вздохнул полной грудью и расправил плечи.