Онлайн книга «Искатель»
|
Похоже, малого на это он назначил оплошно: Трею молчать легко. Дощечку он выделывает, пока полностью не удовлетворяется, несет ее Келу, протягивает. – Хорошо, – говорит Кел. – Давай еще одну. Эту навощу здесь и здесь, видишь? И вставлю на место. Трей нависает минуту-другую, смотрит, как Кел втирает воск в пазы, после чего возвращается на свое место и вновь принимается шкурить. Впрочем, ритм меняется, он теперь быстрее, небрежнее. Первая дощечка – чтоб утвердить себя. Теперь дело в шляпе, и на уме у пацана еще что-то, ищет выхода. Кел не обращает внимания. Опускается на колени перед бюро, пристраивает полочку и принимается осторожно по ней постукивать, чтоб вошла в пазы. Трей у него за спиной произносит: – Говорят, вы легавый. Кел чуть по пальцу себе не попадает. Эти сведения о своей персоне он тщательно скрывает, отталкиваясь от своего опыта общения с людьми на родине деда, в лесах Северной Каролины, где легавый, да вдобавок пришлый, – не на пользу репутации. Кел понятия не имеет, как это смогли тут выяснить. – Кто говорит? Трей жмет плечами, шкурит. – В другой раз, может, не слушай. – Вы легавый? – Я похож, по-твоему? Трей осматривает его, щурясь против света. Кел не отводит взгляд. Знает, что ответ “нет”. Для этого он и растил бороду, и волосы отпустил, чтобы не выглядеть как легавый и не чувствовать себя им. “Больше как снежный человек”, – сказала б Донна, улыбаясь и накручивая прядь его волос на палец, чтоб подергать. – Не-а, – говорит Трей. – Ну и вот. – Но вы все равно легавый. Кел уже решил: незачем придуриваться, если люди все равно знают. Обдумывает сделку: ты мне расскажешь, где это услышал, а я отвечу на твои вопросы, но решает, что не прокатит. Малой любопытен, но стучать на своих не станет. Со сделками придется чуток обождать. – Был, – говорит. – Больше нет. – Почему? – Ушел на пенсию. Трей оглядывает его. – Вы не такой уж старый. – Спасибо. Малой не улыбается. Судя по всему, сарказм не по его части. – Почему уволились-то? Кел возвращается к бюро. – Все стало говенней. Ну или вроде того. Запоздало спохватывается насчет бранных слов, но пацана вроде не только не шокирует, но даже не ошарашивает. Он просто ждет. – Люди с ума посходили. Кажется, будто вообще все сбесились. – Насчет чего? Кел осмысляет вопрос, постукивая по углу полочки. – Черные сбесились из-за того, что с ними обходятся как с фуфлом. Паршивые легавые сбесились, потому что внезапно их призвали к ответу за их херовое поведение. Хорошие легавые сбесились, потому что теперь они гады, хотя ничего такого не делали. – А вы были хороший легавый или паршивый? – Стремился быть хорошим, – говорит Кел. – Но так любой скажет. Трей кивает. – А вы сбесились? – Я устал, – говорит Кел. – Сил нет, как устал. – И это правда. Каждое утро просыпаешься будто с гриппом, зная, что предстоит топать мили и мили по горам. – И уволились. – Ага. Малой пробегает пальцами по деревяшке, проверяет, вновь шкурит. – А чего сюда приехали? – А чего б нет? – Сюда никто не переезжает, – говорит Трей, словно объясняя тупице очевидное. – Только отсюда. Кел загоняет полочку еще на четверть дюйма; входит туго, это хорошо. – Меня замучила говенная погода. У вас тут, ребята, ни снега, ни жары – таких, какие для нас считаются, уж всяко. И хватит с меня больших городов. Тут дешево. И рыбалка хорошая. Трей наблюдает, серые немигающие глаза, в них скепсис. – Говорят, вас уволили за то, что кого-то подстрелили. Типа по работе. И вас собирались арестовать. А вы сбежали. Такого Кел не ожидал. – Это кто ж такое сказал? Жмет плечами. Кел осмысляет, как быть дальше. – Ни в кого я не стрелял, – говорит он в конце концов – и не кривит душой. – Никогда? – Никогда. Слишком много телик смотришь. Трей не сводит с него глаз. Малявка вообще редковато смаргивает. Кел начинает опасаться за здоровье его роговицы. – Не веришь – пробей меня в Гугле. Если б что-то такое случилось, в интернете полно было б. – У меня нет компьютера. – Телефон? Уголок рта у Трея кривится: не-а. Кел вытаскивает телефон из кармана, снимает блокировку, бросает на траву перед Треем. – Вот. Келвин Джон Хупер. Связь хреновая, хотя в конце концов даст погуглить. Трей к телефону не прикасается. – Что? – Это, может, не настоящее ваше имя. – Иисусе, малой, – произносит Кел. Забирает телефон, сует обратно в карман. – Хочешь верь, хочешь нет. Дошкуришь или как? Трей продолжает шкурить, но по его движениям Кел понимает, что разговор не окончен. И действительно – через минуту пацан спрашивает: – Вы годный были вообще? – Вполне. Дело свое знал. – Вы были сыщиком? – Ага. Последнее время. – А каким? – Имущественные преступления. По большей части грабежи. – Улавливает по виду Трея, что это его разочаровывает. – И задержание беглецов, иногда. Выслеживал людей, которые пытались от нас прятаться. Стремительный взгляд. Судя по всему, акции Кела вновь поперли вверх. – Как? – Да всяко. Разговоры с родней, дружками, подругами, приятелями, кто у них там есть. Слежка за домами, за теми местами, где тусуются. Проверка, где пользовались своими банковскими карточками. Бывает и прослушка телефонов. По-разному. Трей все еще смотрит на него пристально. Руки у него замерли. Келу кажется, что он, возможно, нащупал причину, зачем малой сюда ходит. – Хочешь стать сыщиком? Трей смотрит на него как на тупицу. Келу по кайфу этот взгляд – таким награждают в классе слабоумного ребенка, который опять тянется за резиновым печеньем. – Я? – Нет, твоя прабабушка. Ты, ты. Трей спрашивает: – Сколько времени? Кел смотрит на часы. – Почти час. – Малой продолжает на него смотреть, Кел спрашивает: – Проголодался? |