Онлайн книга «Искатель»
|
– Послушай меня. Если у тебя рука сломана… – Фигня. Нахер… Она готова с боем пробиваться к двери и уйти в ночь. – Ладно, – говорит Кел, чуть отступая и вскидывая руки. – Ладно. Ладно. Без врача. Сядь. Он понятия не имеет, что делать, если она не сядет, но через минуту, когда слова доходят, боевой дух покидает ее целиком и она обрушивается в кресло. – То-то же, – говорит Кел. – Так-то лучше. – Возвращает полотенце к ее рту. – Нет ощущения, что сейчас вырвет? Трей качает головой. От боли резко вдыхает. – Не. – Не сглатывай кровь, а то стошнит. Сплевывай прям сюда. Голова кружится? В глазах двоится? – Не. – Тебя вырубало? – Не. – Это хорошо, – говорит Кел. – Непохоже, что у тебя сотрясение мозга. – Кровь пропитывает полотенце стремительно растущим пятном красного. Кел выбирает чистое место и пытается заставить себя прижимать полотенце сильнее. В дальних закоулках сознания замечает мысль, что, когда расклад прояснится, он тут кого-то убьет. – Слушай, – говорит он, когда краснота начинает расплываться помедленнее, – я выйду на минутку. Буду сразу за дверью. А ты сиди спокойно. Ладно? Трей опять напрягается. – Без врача. – Не стану я врача вызывать. Клянусь. – Он осторожно отцепляет ее невредимую руку от одеяла, смыкает ее пальцы на полотенце и подносит к ее губе. – Подержи вот тут. Прижимай посильнее, пока терпеть можешь. Я сейчас вернусь. Малявка все еще доверяет ему – или у нее просто нет выбора. Кел не понимает, что для него сокрушительней. Трей сидит, прижимает к губе полотенце и смотрит в никуда, а Кел выходит на крыльцо и осторожно прикрывает за собой дверь. Опирается спиной о дверь, утирает окровавленные руки о штаны и пытается осмотреть сад. Ночь в ветре и звездах бескрайня и дика. Листья носятся и мечутся, в траве бурлят тени. Там может оказаться что угодно. Лена на звонок отвечает не сразу, а ее “алло?”, когда она снимает трубку, определенно прохладное. Пренебрежение к щенку она заметила, и оно ей не нравится. Кел говорит: – Мне нужна ваша помощь. Кто-то избил Трей Редди, довольно сильно. Надо, чтоб вы приехали ко мне и подсобили. Кел всерьез предполагает, что Лена останется при своих принципах невмешательства в чужие дела, и это самое разумное. Она же, помолчав, говорит: – Зачем я вам там? – Осмотреть Трей, понять, насколько все плохо и получила ли она еще какие-то увечья. Сам я не могу. – Я не врач. – Вы повидали уйму больных животных. Это гораздо больше, чем я умею. Просто посмотрите, нет ли чего такого, что нужно показывать врачу. – Может не быть видно. Вдруг у нее внутреннее кровотечение. Надо везти в больницу. – Она не хочет. Мне надо знать, тащить ее силком на веревке или она выживет и так. И если придется тащить, вы мне понадобитесь, чтоб ее держать, пока я буду за рулем. Повисает еще одно молчание, дольше, – Кел просто ждет. Затем Лена говорит: – Ясно. Буду через десять минут. – Разъединяется, не успевает он что-то произнести. От шума двери Трей резко вздрагивает. – Это я, – успокаивает он. – Подруга сейчас приедет, она умеет ухаживать за больными зверями. Больной ребенок, по-моему, не сильно отличается. – Кто? – Лена. Сестра Норин. Не волнуйся. Из всех местных я не знаю, кто лучше умеет держать рот на замке. – Что будет делать? – Просто осмотрит тебя. Умоет – у нее выйдет осторожней, чем у меня. Может, налепит тебе модный пластырь, который похож на швы. Трей явно расположена возражать, но пороха у нее на это никакого. От тепла одеял и огня она почти перестала трястись, обмякла и расплылась. Вид у нее такой, будто сил ей едва хватает держать полотенце у рта. Кел подтаскивает кухонный табурет, чтобы сидеть рядом и поймать полотенце, если она уронит. Глаз затек еще сильнее, стал сливово-черным и распух так, что кожа натянулась и залоснилась. – Давай глянем, как там губа, – говорит Кел, Трей не откликается. Он пальцем отводит ее руку. Кровотечение ослабло, теперь взбухают медленные яркие капли. Зубы на месте. – Уже лучше. Как ты? Трей двигает плечом. В лицо ему она не посмотрела пока ни разу. Когда пытается, взгляд ускользает, словно малой от его внимания больно. Этот порез следует промыть соленой водой и глянуть поближе, не надо ли зашивать. Кел оказывал первую помощь младенцам, наркушам и всем в промежутке, но тут никак. Не возьмешь на себя риск ткнуть куда-то не туда и сломать ребенка. Даже от одного того, что он с нею рядом, у него дребезжат нервы. – Малая, послушай меня, – говорит он. – Я не могу обещать гладкий и спокойный расклад, пока не узнаю, с чем имею дело. Никому ни слова не скажу без твоего разрешения, но мне надо знать, кто с тобой так. Трей елозит головой по спинке кресла. – Мамка. Ярость настигает Кела так мощно, что на миг он слепнет. Когда все чуток проясняется, он уточняет: – Чего это? – Ей велели. Сказали – давай сама или мы ее. – Кто сказал? – Нинаю. Меня не было. Вернулась домой, и она сказала, чтоб я шла на зады, поговорить надо. – Угу, – произносит Кел. Старательно держит лицо легавого и голос легавого – мирные, заинтересованные. – И чем она? – Ремнем. И руками. Пнула пару раз. – А вот это нехорошо, – говорит Кел. Ему так сильно нужна здесь Лена, что он едва способен усидеть смирно. – Хоть примерно за что? Трей невнятно дергается – в этом жесте Кел распознает пожатие плечами. – Воровала у кого-то, кто мог бы обидеться? – Не. – Спрашивала про Брендана, – говорит Кел. – Так? Кивок. На вранье ее не хватает. – Черт бы драл, малая, – начинает было Кел, но проглатывает реплику. – Ладно. Кого спрашивала? – Сходила к Дони. – Когда? Как ответить на этот вопрос, она соображает некоторое время. – Позавчера. – Сказал он что? – Сказал отъебаться. Ржал надо мной. – Слова неряшливые, между ними бреши, но она соображает. Ум работает нормально – в зависимости от определения слова “нормально”. – Сказал следи за собой, не то кончишь, как Брен. – Ну, Дони пусть говорит что хочет, – отзывается Кел. – Это не значит, что так оно и есть. – От разговоров губа у Трей снова кровит, тонкая струйка ползет по подбородку. – Тш-ш. Этим я займусь. А ты не двигайся. |