Книга (не) мама для наследника, страница 6 – Яло Астахова, Яся Белая

Но я всегда славился нестандартным подходом к проблемам, вот и сейчас на автопилоте действую нестандартно – перекатываюсь почти вплотную к гелику, попадая в «слепую зону» стрелка. Резко отжимаю рычажок ручки на двери и сразу же, без пауз после щелчка открывшегося замка, распахиваю дверь, плавно поднимаясь во весь рост.

Парни в машине, а их, естественно, несколько против меня-то – самого Ярослава Демидова – немного офигевают и тормозят, и это стоит им здоровья.

Хватаю первого же, что сидит рядом с Дроздом и неумело пытается пистолетом выцелить меня снизу из автомобиля, совершенно идиотски высунув руку с оружием в окно.

Распахнув дверь, выбиваю пистолет из хилой руки, быстро ухватываю за предплечье  и со всей силы выворачиваю локтевой сустав. Ох, как ему сейчас больно! То-то верещит, как поросенок на забое.

Мои глаза натыкаются на прямой, чуть насмешливый взгляд серо-зеленых глаз Дрозда.

Бойца явно веселит подобный расклад, а чуть брезгливое выражение на небритом лице выдают его отношение к подельникам. Рывком вытаскиваю орущего недоумка, которому надежно искалечил локоть, и без пиетета роняю на асфальт. Сразу ухожу в бок от предполагаемой угрозы выстрела Дрозда.

– Ярослав, разговор есть, перетереть нужно, – слышу немного хриплый зов Сереги и настораживаюсь.

Жизнь приучила никому не доверять. Я не знаю, какие обстоятельства усадили Дрозда с пушкой в этот гелик, но если у него действительно есть разговор, глупо игнорировать. Поэтому присаживаюсь,  защищаясь боковиной автомобиля от атаки.

– Начинай, – предлагаю миролюбиво Сереге, демонстрируя, что, конечно, ему не доверяю, но и враждовать лично с ним не намерен.

– Яр, мне подсобить надо. Тамир, сука, за глотку взял! – признается он.

А я хмыкаю: Тамир никогда не вел дела честно и легально.

– А чего сразу не пришел? – упрекаю я его вполне законно, и он это знает, потому тушуется и мнется.

- Там личное, Яр, – все-таки признается он, впрочем, ожидаемо для меня.

Сергей вкратце рассказал свою историю. Еще в армейке, я это помню, он показывал нам обалденные фотки своей младшей сестры. Мы тогда все ему завидовали. Вернувшись на гражданку, он не доглядел за сестрой, и та попала в передрягу. Этой передрягой оказался Тамир. Вернее, один из его прихлебателей. Марьяну куда-то увезли, а Дрозду поставили условие: работаешь на Тамира – девка живет.

– Ты же понимаешь, что с ней эти мрази уже сделали? – невесело интересуюсь я, уже решив для себя, что впишусь.

Из гелика высовывается рука с пистолетом, прикрытым глушаком, раздается очередной плевок выстрела и недобиток со сломанной рукой затихает окончательно, роняя ствол, до которого он все же дополз.

Встаю и, не таясь, залезаю в машину. Водила свесил голову на руль с характерным заломом шейных позвонков – Дрозд успел и его отправить в леса вечной охоты.

Мы пожимаем друг другу руки и я сразу констатирую, чтобы не мариновать ему нервную систему:

– Надо твою ситуацию разгребать, брат!

–  Спасибо, Яр! – выдавливает Дрозд, явно не привыкший просить или благодарить.

Ободряюще хлопаю парня по плечу и предлагаю пропустить по рюмочке. У меня очень кстати завалялся настоящий шотландский виски. Бойцу не повредит, да и мне пригодится, а то бок уже реально беспокоит, и толстовка пропиталась кровью основательно. Задираю ткань и осматриваю.

– Лошара ты, Дрозд, по касательной задел! – со смехом констатирую я.

Серега безразлично пожимает плечами, но тут его лицо меняется, словно подсветку включили.

Весь полный недобрых предчувствий оборачиваюсь на его взгляд. И мой натыкается на вырвиглазно-розовую табуретку на колёсах. И я отлично знаю, кому принадлежит это недоразумение автопрома.

Только вот…какого хера!

Что эта рыжая забыла в моем доме?

Ой, ща кто-то огребет!

Невзирая на резь в боку, несусь к Анжелии, словно разъяренный носорог. Она томно опирается бедром на свою недотачку.

Я-то, наивный, думал, что мы уже давно все выяснили раз и навсегда! но эта навязчивая женская особь все таскается ко мне.

Голове мелькает мысль, что там же Марго. Если эта рыжая дрянь хоть как-то ее задела, я побрею её на лысо, включая брови. Я просто уже не знаю, как донеси в пустую голову мысль, что мне она не нужна.

Честное слово, хоть оборонительный дот возле дома выкапывай и отстреливай всех дамочек, что приблизятся на расстояние выстрела!

Отбрасываю веселье и настраиваюсь на грозную, подавляющую волну. Я – темный властелин, я приказываю.

Быстро подхожу к рыжей. Ее глаза сначала вспыхивают радостью, потом с ужасом смотрят на кровавое пятно на боку моей толстовки и лишь потом перемещаются на шагающего рядом Дрозда.

Взгляд Анжелии маслянеет, как это было точь-в-точь в нашу первую встречу, когда нас познакомил её дядя и мой друг Дима Фомичев.

Дева почему-то решила, что между нами встал её дядя и мой деловой партнер, и совершенно не воспринимает, что она мне просто не нравится. Она из тех, кто считает себя звездой, неотразимой и всеми желанной. Но именно поэтому меня от нее воротит.

– Ярик! – картинно протягивает она руки, намереваясь цапнуть меня ими за шею.

– Ярослав Олегович! – рычу я, в который уже раз поправляя ее и легко уклоняясь от противных объятий.

– Ну, Ярик, ну, сколько уже можно?! Меня же так уведут! – противно канючит она, стреляя глазками в Серегу и, кажется, попадая в намеченную цель не хуже, чем сам Дрозд.

– Поскорей бы! – ухмыляюсь я и, повернувшись к Сереге от всей широты души предлагаю: – нужна? Племяшка Фомичева, между прочим! И батя известный у нас коммерс, в такую кубышку лапу запустишь через эти трусики!

Краем глаза замечаю, как меняется в лице Анжелия, и ехидно ухмыляюсь еще шире, практически скалюсь от радости – за живое задел.

Всхлипнув, впервые на моей памяти, рыжая огибает нас и направляется к двери своей противной ярко-розовой, как ее маникюр, миниатюрной машинки.

– Яр, зачем ты так с женщиной? Красивой женщиной? – вопрошает Дрозд строго.

Да уж. Попал ты, Серёга! Эта рыжая беднягу пережует и выплюнет.

– Потому что достала уже за столько лет! – взрываюсь я, видя, то Анжелия притормаживает и прислушивается к нашему разговору. Диверсантка туева! И добавляю уже специально для нее: – Меня тошнит от тупых баб, которые не понимают с первого раза!

Дрозд кивает сокрушенно и вздыхает, как бы незаметно косясь на подслушивающую рыжую.

Для нее, может, и незаметно.

Она, наконец, скрывается в розовом непотребстве по недоразумению называемом автомобилем, а мы продолжаем идти в дом. Шотландский виски ждет нас.