Онлайн книга «Укрощение строптивой»
Но с Антоном все было по-другому. Мне хотелось верить в его искренность. И даже в тот момент, когда он расстегнул мою пуговицу, я не испугалась. Просто ударила его по руке, чтобы не торопил события. Поцелуй Антона был нежным, и мне понравился. Его губы пахли ментолом, язык вел себя прилично и не лез мне в рот. Так бы целовалась и целовалась, но вдруг он пропал. Я раскрыла глаза и тут же захлопнула веки: резкий свет ударил в лицо. — И что вы тут устроили? — рявкнул сердитый мужской голос. Я осторожно посмотрела сквозь ресницы: рядом стояли двое полицейских и охранник магазина. — Нет, представляете, — возбужденно рассказывал охранник. — Я уже домой собрался, бросил взгляд на экран монитора, а там этот крадется. А потом юрк, и скрылся на складе. Я думал, вор, а оказывается, парочка свидание решила тут устроить. — Какое свидание? — пришел в себя Антон, которого все еще держали за шиворот. — Пустите! Это ваши продавцы не смотрят, кого на складе запирают. — Погодите, а что вы здесь делаете? — полицейский посмотрел на меня, и я его узнала. — Парень, ты с головой дружишь? Как умудрился привести сюда кошелку с улицы? — Я не проститутка! — во мне вскипел весь навоз. — Вы меня не помните? — Погоди, — мне в лицо направили луч фонаря, — это ты недавно в кафе устроила разборки? — Нет, она не виновата, — вступился Антон. — Ей случайно досталось. — Ну, девушка, все равно ты любишь приключения на свою пятую точку. Поехали. — Куда? — В участок. Оформлять привод будем. Второй раз прокололись, красавчики. — Да, вы что? Какой привод? Мы что, рецидивисты? — возмутился Антон и взял меня за руку. — Подумаешь, целовались! Сами молодыми не были, что ли? — Были, но в супермаркете на складе не прятались. Слушай, ты! Заканчивай свое ля-ля! Иначе могу и трое суток кутузки устроить. Антон хотел что-то возразить, но я вцепилась в его руку и покачала головой: скандал сделает только хуже. Мы так и пошли, держась за руки, и только силой можно было сейчас оторвать нас друг от друга. В участке нас целый час допрашивали. Сначала выясняли все данные у Антона, потом у меня. Я ответила сразу, а вот мажор все время спорил и ругался. Наконец знакомый полицейский не выдержал и посадил его в камеру административного задержания, или попросту в обезьянник. — Ребята, зачем вы так? — умоляла я полицейских. — Пожалуйста, отпустите нас! Это я виновата, что так получилось. Я рассердилась на Антона и убежала на улицу, он выскочил за мной, чтобы передать мне куртку. — Рита, что ты оправдываешься перед мусорами, — завопил из-за решетки сердитый Антон. — А вот за мусоров, гнида, сейчас на пятнадцать суток оформлю! — кинулся к мажору полицейский. Я забежала вперед и прижалась спиной к решетке. — Пожалуйста, отпустите нас! Это я спряталась в магазине. Потом нас закрыли. Вот и все. Никто и ничего воровать не собирался, а поцелуи преступлением не считаются. И еще, у Антона сегодня день рождения. Сделайте ему подарок, прошу. Очень… — я повернулась к мажору лицом. — А ты заткнись, пока от меня ещё не получил. — Ого! Парень, решительная у тебя девушка, — засмеялся полицейский и переглянулся с дежурным. — Леха, что делать будем с этой парочкой? — Можно и отпустить… — Спасибо, спасибо! — обрадовалась я, просунула руку в клетку и ущипнула Антошку за бок. — Проси прощения, идиот! — Не буду! — буркнул тот. — Вот упрямец! — Мы вас отпустим, но при одном условии. — Каком? — Забрать вашего парня из участка сможет только опекун. — Но он уже совершеннолетний! — И что? За неделю второй привод. Пусть в следующий раз головой думает, а не нижним местом. — Какой опекун? Я лучше три дня здесь сидеть буду. — Не переживай, дорогой, — проворковал полицейский, — твой опекун вот-вот приедет. Мы уже позвонили. — Чт-о-о-о? Кто приедет? На Антона было страшно смотреть. Его лицо покраснело, глаза метали молнии, пальцами он вцепился в решетку и стал трясти ее. Я перехватила его руки. — Тихо, тихо, успокойся. Зачем ты так, — уговаривала я его, а сама чуть не плакала от переживаний, не понимая, почему он так бесится. — Ты не понимаешь! Они могли позвонить матери, — тихо сказал Антон. — А она… — Ну, что ты! Это же мама! Она поругает и простит. Не бери в голову. — Нет, ты не знаешь мою мать. Она может посадить меня в тюрьму, лишь бы я не портил ей нервы. — Я буду рядом. — Это еще хуже, — тихо буркнул он. Я растерялась. Получается, он хочет встречаться со мною тайно? Стыдится меня? Или есть другая причина такого внимания к моей персоне. Я высвободила свои пальцы и отошла от клетки. — Рита, ты не так поняла! — крикнул Антон. Я опустилась на самый дальний стул и уставилась на дверь. На душе было паршиво. Навалилась такая усталость, что хотелось прямо в участке лечь и заснуть. Мама Антона не вошла, а царственно вплыла в помещение. На ней был надет брючный костюм песочного цвета, на локтевом сгибе висела более темная дизайнерская сумочка (я разглядела логотип Gucci— две скрещенные в виде колец буквы «G»), на плечи наброшено кашемировое пальто. Верх элегантности и совершенства. Я вдруг испугалась. Нет, меня просто затрясло от страха. Я невольно спрятала ноги в сетчатых колготках под стул и быстро надела куртку, которую принес Антон, чтобы скрыть декольте. Дама надменно посмотрела на всех сквозь очки в золотой оправе и произнесла: — К кому я могу обратиться? Мне позвонили и сказали… — Вы мать Антона Стрельникова? — Да. Где мой сын. Полицейский показал пальцем на Антона, который от бешенства готов был грызть металлическую решетку. И я его понимала: кто потерпит унижения на глазах у матери и девушки. Выражение лица дамы не изменилось. Она окинула взглядом сына, меня, полицейских, села на стул возле стола дежурного и спокойно сказала: — Могу я забрать его домой? И таким холодом повеяло от этих слов, что в участке все будто притихли. Даже осенняя муха, которая вот уже несколько минут билась об оконное стекло, куда-то пропала. — Да, конечно. Полицейский вскочил, повернул ключ в замке и открыл клетку. Антон вышел, но направился не к матери, а ко мне. он схватил меня за руку и потащил к выходу из участка. Его мать встала, величественно кивнула и вышла за нами следом. Я была поражена. Мы столько времени умоляли нас отпустить, но стоило появиться этой женщине, как все разрешилось мгновенно. Видимо, сила ее взгляда, слов, уверенность движений поразили не только меня. |