Онлайн книга «Укрощение строптивой»
— Давай ее, Антоха! Будет у тети что в старости вспомнить. Стрела насмешливо посмотрел на меня и… впился губами в мой рот. Я захлебнулась от наглости и злости. Моя нога резко выпрямилась и ударила засранца по яйцам. Никто и охнуть не успел. Видимо, мажоры не ожидали сопротивления от гусеницы. Антоха заорал. В его глазах блеснула ярость. Он согнулся в три погибели, но тут же выпрямился. Я поймала его ухмыляющийся рот и поняла, что промахнулась. Вот идиотка! Даже защитить себя не могу! Слезы выступили на глазах. Мир перестал существовать вокруг. Лепешка света на полу, а в ней — я и он. Где-то за гранью сознания кто-то кричал, смеялся, чем-то грохотал. А здесь, под куполом тьмы, были только мы. Стрела поднял руку и завел ее назад. Все! Сейчас ударит! Я сжалась и на секунду закрыла глаза. А потом мгновенно стянула розовые резиновые перчатки, в которых мыла посуду, и хлестанула мажора изо всей силы по ухмыляющейся роже. Красавчик растерялся, схватился за щеку. Его дружки вскочили и кинулись к нам. Но тут Людочка выскользнула из-за стойки с тяжелым подносом и поварешкой, вихрем пронеслась по залу мимо нас, грохоча во всю силу, выскочила на улицу и закричала: — Люди, убивают! Помогите! — Да, помогите! — слабо вторил ей Азамат. Официантка заколотила подносом по бетонному столбу. Из соседних магазинчиков появился народ. Вдалеке завыла полицейская сирена, и послышались гортанные крики. — Антоха, брось эту кошелку! Уходим! — крикнул блондин. Он подбежал к Стреле, щека которого налилась уже краской, схватил его за локоть и потащил к выходу. Но Антоха вырвал свою руку и бросился ко мне. Он сжал мою шею и дернул голову назад. Косынка свалилась. Мои волосы волной рассыпались по плечам и спине. — Убери руки, урод, пока я тебе яйца не отбила, — закричала я и попыталась еще раз двинуть нахала коленом в пах. Он отпрыгнул назад, но волосы не отпустил. Просто намотал их на руку, притянул мое лицо к себе и прошипел прямо в рот: — Ну, коза, держись! Сирены звучали уже совсем близко, крики тоже. Приятели схватили Стрелу за руки, оторвали от меня и поволокли к выходу. Сквозь сетку волос я видела, как они выбежали из кафе. Блондин вытащил из кармана несколько пятитысячных банкнот и бросил их прямо в лицо кинувшегося за ними Азамата. — Мы еще вернемся, дядя! — крикнул он. *** Мы выскочили из кафе и бросились к машине. Вокруг творился ад. Из соседних магазинчиков бежали люди. Прохожие глазели на нас, как на невиданных зверушек. Некоторые стояли с телефонами в руках. Еще и сирены выли. Казалось, задержись мы на секунду, и нам уже было не уйти. Все это я заметил на бегу и порадовался, что машину оставили рядом, за углом и быстро смылись. — Веди сам! Я бросил ключи Максу и сел сзади. Кафе осталось позади. Я прислушался к себе: на душе было паршиво. Горела щека, но не это меня сейчас волновало. Никакого удовольствия безумное развлечение не принесло. Только злость и… еще что-то неприятное, чему пока я не мог дать определения. Мне казалось, что до сих пор в руках дрожит эта девчонка. Я невольно сжал пальцы и опустил веки, но сразу увидел прозрачные зеленые глазищи девчонки, которые, казалось, заглядывали прямо в душу и укоряли: «Как тебе не стыдно!» Я передернул плечами. Мерзко! Ощущение было, будто котенка обидел. — Паш, а ты зачем им деньги бросил? — услышал я голос Макса и посмотрел на друзей. — Чтобы не вякали, — лениво ответил Пашка. — Думаешь, эти людишки в полицию пойдут? Даже кавказцы испугались и слиняли. — Не слиняли они, — сказал я. — Как так? — А ты не видел? С другой стороны улицы толпа с палками бежала. — Ого! И как заметил? — Не знаю, — пожал плечами я. Разговор помог немного расслабиться, напряжение отпустило, и как разрядка после выброса адреналина все тело пробила дрожь. Я сжал руки между коленей. — Чувство самосохранения сработало. — И все же, Паш. Откуда у тебя столько налички? — не отставал Макс. — А-а-а! Папаша взятку получил, вот и надо бабло куда-то потратить, — нехотя ответил Блонди и сразу перевел стрелки на меня: — А ты почему такой хмурый? — Не хочу говорить. Паршиво. — Ну, ты даешь! Совесть проснулась? Пашка повернулся ко мне. В его глазах светилось неподдельное любопытство. — А тебя, вижу, она совсем не мучает? — окрысился я и сжал кулаки. Сейчас мне хотелось вмазать Блонди по сопатке, чтобы не изображал из себя блатного. — А девка тебя резиновыми перчатками хрясь по лицу… Круто! Надеюсь, спускать такое на тормозах не будешь? — Заткнись! Или вмажу! — Эй, парни! Брейк! — заволновался Макс. — Ну, перегнули немного палку, что с того? — Нет, ты погоди, — Блонди отстегнул ремень безопасности и повернулся всем телом ко мне. — Стрела, ты на цыпочку запал, что ли? — Сдурел? Как я на нее мог запасть? — пошел я на попятную. — Я видел ее мельком в окне автобуса, и в кафе пять минут. И все. — А еще ты прижимал ее к себе и целовал. И как она? Есть за что подержаться? А пахнет как? Помойкой? Я с трудом сдержался. Сосчитал, как идиот, до десяти, чтобы еще больше Пашку не спровоцировать. — Обычная девчонка. Пахнет мылом. — О, мылом? — захохотал Блонди. — Наши подруги пахнут брендовым парфюмом, а тут мылом. Удивил! Может, займемся? Поймаем как-нибудь вечерком и того… Наверняка она всем чуркам в забегаловке дает. Видел, как хозяина защищает? — Может, она его дочь, — предположил я. Мне все больше не нравилось направление, которое принимает разговор. Я хорошо знал Блонди. Он просто так воздух сотрясать не будет. Если он что-то задумывал, не останавливался ни перед чем. Иногда мне казалось, что и родители боятся его бешеного характера, поэтому не связываются. — Какая дочь? Не смеши! И близко не похожа. И потом, выглядит, как нищенка. — Нет, парни я пас. Не хочу, — сразу запаниковал Макс. — Отец меня со свету сживет, если я в изнасилование влезу. — Ты дурак? Кто тебя заставляет насиловать? Это у нас Стрела по милашкам мастер, поцелуйчики, обнимашки раздает налево и направо. Слабо девочку в постель уложить? — А зачем мне она нужна? У меня Машка есть, — опешил я. — То Машка. Она сама на все готова. Напрягаться не надо. А тут амазонка-воительница. Нет, тебе точно слабо! |