Онлайн книга «Вечерняя звезда»
|
– Здравствуйте, Вольфрам. Как вы поживаете? – Здравствуйте, Симона. Спасибо, неплохо. А вы? Я поругалась с прорабом, он обозвал меня недоделанной идиоткой и получил: «От идиота слышу!», забыла вовремя заплатить штраф за нарушение ПДД, и тот удвоился, как штамм гриппа. На юбку пролился кофе из сломанной кофемашины, и по дороге домой потерялась набойка. Но с Вольфрамом я была изысканной светской дамой, кофе которой подают специальные люди, они же прибивают набойки. Штрафы платят водители. А прорабы… Что-то из древней истории? Рабы? На галерах? Ах, дома строят… – Красивое небо! – сказал он. – Что это за звезда? – Оранжевая? Арктур, альфа созвездия Волопаса. А в зените, на ковшик похоже, Большая Медведица. По легенде одной древней цивилизации, верховный бог Зевс воспылал страстью к нимфе Каллисто. Его супруга Гера из ревности превратила Каллисто в медведицу, а Зевс, пожалев её, сделал созвездием. Арктур, в переводе «медвежий страж», – это сын несчастной нимфы. Он обречён вечно охранять мать, рассердившую капризную богиню. – А внизу, у горизонта? – Спика из созвездия Девы, она – колосок, который держит богиня плодородия и земледелия Деметра. – Вы хорошо разбираетесь в астрономии. И в древней истории. – Моя мама была астрофизиком. Любовь к древней истории – тоже от неё. – В вашем мире дамы занимаются наукой? Астрофизика – наука о звёздах? – Да. Совершенно верно. – О! Я полон восторга. А чему посвящаете себя вы, сударыня? – Я… строительству. – Потрясающе! – А вы, сударь? – В настоящее время… я, – он вздохнул, – чудовище. * * * С утра снова пришлось выдерживать испытующие взгляды коллег: они видели во мне что-то непривычное. Может, отблески звёзд? Избежать лишних вопросов помогли наушники – под Брамса отлично чертится. Классическую музыку я привыкла слушать с детства. В первый раз она настигла меня в возрасте четырёх с половиной лет. Я шла с кухни, натягивая колготки и одновременно жуя коржик, и остановилась на льющейся через соседское окно «Pace, pace, mio Dio!» [4], а на «Crudas ventura m’astringe, ahimè, a languir» [5] застыла, как кролик перед удавом, с надкусанным коржиком в руке. И не могла пошевелиться. До последних страстных и трагичных «Maledizione! Maledizione! Maledizione!» [6] Шесть минут я отсутствовала в подлунном мире. Соседям кто-то подарил итальянскую пластинку, глуховатая тётя Наташа включила проигрыватель на полную громкость. С тех пор «Сила судьбы» стала моей любимой оперой, Рената Тибальди, лучшая в мире Леонора, похитившая детское сердце, – любимой певицей, а опера – частью жизни. Потом я училась в музыкальной школе и остро завидовала ровесникам, игравшим в казаков-разбойников и вышибалы, пока я играла гаммы, с грустью подглядывая за чужой радостью в окно. Лишь изредка мне удавалось присоединиться к ним, возвращаясь с занятий и бросив скрипичный футляр в кусты. Однажды я так увлеклась, что не заметила, как солнце мстительно вылезло из-за тучки – «Я тут тружусь день-деньской, а она скачет!» – и пробралось сквозь боярышник к моей скрипке. Вдоволь натешившись потертой чёрной клеёнкой, оно растопило спрятанную внутри канифоль, залившую полфутляра и испортившую кусок старинного шёлкового бархата, в который я заворачивала инструмент. Бархат погиб безвозвратно (канифоль не отстирывалась ничем!), но спас скрипку, а заодно и мою головушку – страшно предположить, что бы сделали со мной родители! В общей сложности страдала я десять лет: вместо казаков-разбойников у кого-то уже были свидания и поцелуи, а у меня по-прежнему – специальность, фортепиано, сольфеджио, ансамбль, хор и музлитература. Но Эвтерпа [7] оказалась благодарной и щедрой особой: в утешение она дала мне счастье любви. К классической музыке. Дождавшись обеденного перерыва, я побежала в магазин белья. – Мне нужна ночная сорочка, – обратилась я к жгучей (даже несколько пережжённой) блондинке, застывшей между двумя вешалками. Перебрала щедро развешенные кружева на бретельках и уточнила: – Закрытая. И желательно с рукавом. Все закрытые были какими-то «тёткинскими». В цветок, больше похожий на кочан капусты, и с пуговичками. – Нужна красивая, понимаете? – Вам, извините, для чего? – Спать… – Я покраснела. Ложиться в постель в одежде было как-то глупо. И нарочито. – Спать можно по-разному, – заметила она и была права. – Ну… Я не знала, как сформулировать требования к сорочке, чтобы не умереть от стыда и не купить мешок в капустку и с пуговичками. – Вам для свидания? – тактично понизила голос продавщица. – Не совсем. Я должна выглядеть привлекательно, но прилично. И снимать её я не собираюсь. Просто мы будем находиться в одной комнате. Скромный набор нестандартных требований обошёлся недёшево, но уходила я с улыбкой. На дне глянцевого пакета стоимостью в треть зарплаты лежала синяя сорочка из шёлкового трикотажа на тончайших бретельках и халатик к ней с нежным кружевом по краю воротника – мило, элегантно, дорого. – Чем разжилась? – Света полезла в пакет, едва я отошла к кулеру сделать себе чая. – У одноклассницы день рождения. Подарок купила. – Ни фига себе подарочек! – коллега округлившимися глазами бесцеремонно рассматривала чек. Ну что за фамильярность! – С выпускного не встречались, вот, скинулись с девчонками. Она шикарный ресторан заказала. – У меня тоже «дэрэ» скоро. Давайте вы мне скинетесь! – обратилась Света к коллективу. Аполинэр отсутствовала, подписывая очередной контракт и одновременно давая нам возможность отвлекаться на нерабочие разговоры. – Светик, – подал голос Феня. – Шикарный ресторан, понимаешь? Они скидываются, чтобы погулять в шикарном ресторане и расстаться с ней ещё на десять лет, а мы должны кучу денег отвалить, чтобы завтра твои хвосты подчищать? Она надулась и села за компьютер, а я не могла дождаться заветных восемнадцати тридцати. – Куда это в такую рань? – возмутилась Света, наблюдая мои спешные сборы. Зависть – штука неугомонная. – Как «куда»? – удивилась я. – А причёска? – Правильно, Лизок, – поддержал Феня. – Давай, детка, жарь, пока драйв есть. С плохими не целуйся. И водку холодную не пей – у тебя горлышко слабое. |