Онлайн книга «Вечерняя звезда»
|
– Пожалуйста, дайте воды, – попросила я заплетающимся языком. Рот пересох, почему-то саднило горло. С трудом села. – Тут тебе не лазарет. Дайте, подайте… – ведьма протянула стакан. – Вы?.. – Нет, королева фей. Она так изменилась, что я узнала её лишь по голосу: помолодела лет на двадцать, постройнела, брови «похудели» и расползлись от переносицы, уменьшился нос вместе с родинкой. – Надевай, – она вынула из шкатулки широкий серебряный браслет, – свет твой гадский прикроет, хоть маленько. – Спасибо. Вы… похорошели. – Уж куда там! Сейчас в шелка выряжусь и побегу вприскочку жениха искать. Хм, как некоторые. Садись есть, а то будут потом говорить, что ведьмы людишек голодом изводят. – Я же ела только что. – Шесть часов назад ты ела. Приличные ведьмы отобедали уже. Я глянула в окно: и вправду, солнце катилось к вечеру. Вдруг что-то блямснуло по оконному стеклу. Из-за рамы показалось взволнованное лицо пророчицы, закиданное седыми патлами, спускавшимися на серую хламиду. Я замахала ей, успокаивая: «Всё нормально, не переживай!» Она ушла. – Рыжая приходила? – язвительно спросила ведьма. – Никто не приходил. – А то я не видела! Терпеть не могу эту прохиндейку. Врушка драная. Дара – кот наплакал, а туда же – пророчествовать. Особенно выводит из себя доброта её идиотская! Сироткам – хлебушка, кошечкам – молочка, нищему – монетку! – кривлялась ведьма. – Пророчица? Так пророчествуй! А не… Дешёвый популизм. Интересно, какое слово местного языка мой нитяной переводчик назвал популизмом? – Извините. – Я с аппетитом обгладывала куриную ножку. – А теперь вы скажете, что мне делать? – Снимать штаны и бегать. – Ведьма швырнула на стол миску с творожными клецками, щедро залитыми сметаной. – Ты точно хочешь спасать своё уродище? – Не уродище, а чудовище. – Один дрын. На чёрта он тебе сдался? – Вы же сами видите. Я его люблю. – Я отодвинула миску. Настроение резко упало. – Любит она его! – передразнила ведьма. – Вот всё зло от этой вашей любви. Все неприятности. Из другого мира за ним тащилась, балда? – Заметно? – Кому как. Знающему человеку заметно. Он тебе что-нибудь обещал? – Нет, ничего не обещал. Она прикрыла один глаз. – И не беременная. – Да у нас не такие отношения! – Вижу. Истинная любовь у вас. Тьфу! – У нас?.. Значит, у него ко мне тоже истинная любовь? – Да уж наверняка. Так засиять – одной дуры мало. Тут и второй на растопку нужен. – Ой, правда? Я выбежала из-за стола и обняла её сзади за пышные плечи. Впрочем, уже не настолько пышные, как вчера. – Уйди ты со своими сю-сю-сю, прямо тошниться тянет! Зря я обедала, что ли? По-настоящему, отстегать бы тебя да в чулан запереть. А лучше – домой закинуть, чтоб честных ведьм светом этим не бесила. Я села напротив и замерла. – Да не щемись, я ж не фея, раз обещала, помогу. Но не пожалей потом, если во что вляпаешься. Я тебя останавливала, – она потрясла передо мной помолодевшим пальцем. – Не пожалею. – Ну, ладно. Тебе нужен смягчитель сердца. – Мне?.. – Да не тебе! Вот дурында! Для колдуна. Иначе ты к нему и близко не сунешься. – А что это такое? – Эликсир. Очень редкий. У нас, у злодеев, понимаешь, сердце твёрдое, заскорузлое, его ничем не проймёшь. Нам никого не жалко. Обидеть, обобрать, замучить – с нашим удовольствием! – Ты же не будешь меня обирать? – от испуга я перешла на «ты». – И мучить… – Нет. Строго в рамках ведьминского кодекса. Я ведьма лицензированная, поэтому умеренно злая. А уж колдун твой – всем злодеям злодей! У него не сердце, а каменюка гранитная, непрошибаемая. – Он должен выпить эликсир? – Ну ты даёшь! Будет он пить из твоих рук, щас! Эликсиры не идиоты составляют. Пробочку вынешь, он и распылится. Колдун вдохнёт и… – Ведьма уставилась в блестящий начищенный чайник. – И? – Я замерла в ожидании. – Гремучий порошок! Да что ж ты со мной, зараза, сделала! Она вскочила и убежала за дверь в глубине лавки. Через несколько секунд вышла с пыльным зеркалом. – Без ножа зарезала! – Да что случилось-то? – Весь внешний вид мне своей кровищей попортила! Как я на люди-то покажусь! Ох, нечистая сила! – Я же говорила: «Ты помолодела». Думала, ты этого и хочешь. – «Этого»?! – возмутилась ведьма, тряся перед моим носом зеркалом. – Да я хотела силушку вернуть, а ты сделала из меня чёртову фею! Ну, фею, конечно, я из неё (слава богу!) ещё не сделала, но изменения, как говорится, были налицо. – Ты с утра в зеркало не смотрела? – спросила я. – Не имею привычки в них пялиться, – обиженно огрызнулась ведьма. – А ты – змея! Нет предупредить! – О чём?! – О крови твоей змейской! Как она честных ведьм уродует! – Во-первых, не уродует, а украшает, а во-вторых, я сама не знала. – Не знала она… – Клянусь. – Ладно, – засопела ведьма, – Давай чай пить, а то остынет. * * * – Всё от света твоего, – успокоившись, сказала она. Мы спустились в полуподвал, в её лабораторию. Уютно булькал котёл, пахло пряностями. Ведьма размеренно толкла в ступке смесь сухих трав, древесных почек и чего-то типа перца горошком. – Он разный бывает, свет. Везде написано: возвращает силы. И ни в одной книжонке ни слова о молодости и, пропади она пропадом, красоте. – Ну почему же «пропади пропадом»? Разве плохо быть красивой? – А что, хорошо? Вот ты, красивая, сильно счастлива? – Прямой связи, конечно, нет, но… – И вдруг до меня дошло: – Ты назвала меня красивой? – Хм… Не очень радуйся. Я это не от доброты, а как правду. – Всё равно спасибо. – Дочка моя тоже «краси-и-ивая»… От её гримасы я едва не захохотала. Ей бы в цирке выступать! – Сама тощая, зенки голубые, белобрысая, шея тонкая, как у гусёнка. В отца покойного. И тоже дура дурой. – Она с тобой живёт? – Нет, замуж выскочила. За такого же дурака. Ну и холера с ними, с глаз долой – из сердца вон. |