Книга Нарисуй Италию, страница 18 – Татьяна Александровна Грачева

По коридору проходил учитель биологии, заглянул в открытые настежь двери.

— Добрый день.

Одиннадцатый «В» зашумел, вставая в качестве приветствия.

Геннадий Александрович махнул рукой.

— Сидите, сидите. Не отвлекайтесь. Что у вас тут за шум? В соседних кабинетах слышно.

Людмила Константиновна страдальчески вздохнула.

— Полюбуйтесь. Одна из лучших учениц класса. Твёрдая хорошистка, а по алгебре иногда и на отлично успевала. Не могу теперь понять: за что я ей оценки ставила? Пустая голова. Что тогда ждать от двоечников на ЕГЭ, если Кузнецова у доски дуб дубом? А ещё это… — она взмахнула рукой и обратилась уже к Нелли. — Что за вид! Ты же девушка, а выглядишь, как, я извиняюсь, пропойная алкоголичка. Страшно представить, где ты была накануне.

— А вы не представляйте, поберегите своё воображение, — огрызнулась Нелли. Ей надоело играть роль канализации, куда математичка сливает плохое настроение и озлобленность на весь мир. Отчитала её перед классом как последнюю идиотку, а теперь ещё и в глазах любимого учителя выставила тупицей.

— Вот оно, нынешнее поколение. Никакого уважения к старшим. Садись, два, — закончила Людмила Константиновна.

— Нелли, после уроков зайди ко мне в кабинет, — Геннадий Александрович выглядел огорчённым. — Вы всё-таки двери прикройте, а то урок математики распространяется на весь этаж.

— Душно. Так хоть чуть-чуть сквозняк гуляет.

Но двери всё-таки закрыла.

Едва прозвенел звонок, Нелли одним движением сгребла всё с парты в рюкзак и потянула Виталину за руку.

— Быстрее, не успеем.

Вита нарочно медленно выровняла учебники и уложила в сумку.

— Не надоело тебе следить за ним?

— Об этом поговорим уже на месте. Некогда.

Они поднялись по лестнице и завернули в рекреацию перед классом ОБЖ.

Нелли отодвинула в сторону горшок с цветком и уселась на подоконник, Витку установила перед собой, старательно занавесилась распущенными волосами, чтоб подбитый красный глаз не был виден со стороны.

Как раз закончился урок у параллельного одиннадцатого «А». Нелли знала, что учитель ОБЖ задерживает после звонка, была у него такая привычка, поэтому чтобы увидеть Нодара, нужно было лететь сюда со всех ног. Дверь открылась, в коридор хлынули ученики. Нелли затаилась, невольно задержала дыхание. Вот он! Нодар вышел в числе последних, увлечённый разговором с лучшим другом Яриком. Они, кажется, о чём-то спорили, оба разгорячились, никого вокруг не видели.

Нелли знала каждую чёрточку во внешности Нодара. Могла нарисовать его не глядя, в полной темноте. Она и не задумывалась, красив он или нет. Это же её Нодар! А Ялицкие называли его коротышкой, за что ни единожды от Нельки получали пальцем между рёбер. Ей нравилось в нём всё. Невысокий, даже коренастый, с выразительными чёрными глазами и рано сформированной мужественностью. В каждом движении, во взгляде и в рассудительной речи чувствовались уверенность и основательность. Виталина называла его мужичок-с-ноготок, и посмеивалась над его педантичностью и привычкой застёгивать рубашку на все пуговицы. Как и Нелька он оказался самым старшим в своём классе, но по другой причине. Целый год он пропустил, провалявшись в больнице с переломом обеих ног, а потом долго восстанавливался и передвигался на костылях. К великому огорчению Нельки, в сентябре он попал к «ашкам», а не в её класс. Удивительно, но его никто не дразнил и не обзывал второгодником, с уважением к Нодару относились даже учителя.

Нелли проводила его влюблённым взглядом. Только они скрылись за углом, как она шумно выдохнула, приложила ладони к горящим щекам.

— Какой он феноменальный.

Виталина осуждающе покачала головой.

— Кузя, хватит уже выставлять себя в невыгодном свете, о твоей симпатии вся школа знает, кроме разве что самого Нодара. Странно, что ему ещё никто не напел, что у него есть личная фанатка-маньячка.

— Думаешь, не напел?

Виталина всерьёз задумалась, выдала неутешительную фразу:

— Нет. В обратном случае Нодар смотрел бы на тебя с жалостью или посмеивался. Но он совершенно индифферентен.

— По-русски говоря, плевать ему на меня, — вздохнула Нелли.

— Плевать, — подтвердила Вита.

— На последнем звонке я его приглашу на медляк.

— Тебе мало сегодня было бесчестья у доски?

Нелли слезла с подоконника, подтянула лямку рюкзака.

— Это другое. Если я ничего не сделаю, он так и не узнает о моих чувствах, а потом будет поздно. Он ведь уедет поступать в Новороссийск.

Виталина потянула Нелли в сторону класса биологии, меньше чем через пять минут должен был начаться урок. Услышав про Новороссийск, резко остановилась, посмотрела на Нелли с недоверием.

— Откуда ты знаешь, куда он поступать надумал?

— От верблюда. — Нелли слегка зарделась.

Вита осуждающе покачала головой.

— Опять его сестру чупа-чупсами подкупала?

— Случайно услышала, — не смутившись, солгала Нелли.

— После уроков — к нам?

— Не жди меня. Ещё от Геннадича получать буду втык за математику. Но это надолго. Успокою его и пообещаю, что исправлюсь.

Домой Нелли не торопилась. Ближайшие две недели, пока глава семейства не уедет в очередной рейс, ей предстоит скрываться у ЖанЭд. После вчерашнего рукоприкладства не хотелось видеть ни отца с заготовленной воспитательной речью, ни виноватую, пристыженную маму с таким же, как у Нельки, синяком на пол-лица.

Сергей дождался окончания порицательной беседы в исполнении классного руководителя и встретил Нелли на ступеньках школы.

— Ругался?

— Лучше бы ругался. Я его разочаровала, — Нелли тяжело вздохнула. — Про синячело спрашивал.

Сергей приостановился.

— И что ты сказала?

— Правду. Один из мамкиных гостей случайно накостылял.

Сергей несколько раз кивнул, снова присмотрелся к Нелли.

— Это правда? Твой отец же вчера вернулся.

— Яицкий, заткнись. Мне уже Виталик мозг вынесла. Тебя ещё не хватало.

— К ЖанЭд идёшь?

— Да. Потом сразу на работу. Ты со мной?

Сергей задумался, колебался несколько секунд, наконец нехотя выдал:

— Нет. Приходите завтра с Витой на тренировку. А послезавтра на соревнования. Толик тоже участвует в своём весе. Поболеете за нас.

— Ладно, давай. До завтра тогда. — Нелли ткнула друга кулаком в плечо и свернула на другую улицу.

ЖанЭд ждала её с горячим обедом и порцией новостей. Усадила за стол, плеснула огромную миску борща, нарезала полбатона хлеба. Такой объём порции был по силам только старшему Ялицкому, но ЖанЭд не мелочилась, ценила в людях хороший аппетит и привыкла всем делиться с присущей ей широтой души.