Онлайн книга «Босиком по краю моря»
|
– Да, входите же! Время идет! – раздраженно откликнулись. – Вхожу, вхожу, – торопливо проговорила Пчелинцева и вошла в аудиторию. Суржиков сидел за кафедрой и нервно постукивал ботинком о ее деревянную боковину. – О! – то ли обрадованно, то ли разочарованно проговорил он, увидев Женю. – Я не вовремя? – улыбнулась Женя. – Вы-то вовремя! А вот тот, который с «хвостом», опаздывает. И ждать его мы с вами будем не больше пяти минут! – С «хвостом» – и опаздывает! – рассмеялась Женя. Таким милым был этот студенческий жаргон. – Я вам больше скажу – чем больше «хвостов», тем сильнее наглеют! – Так терять нечего! – Наверное, – вздохнул Вадим Леонидович, посмотрев на свои часы. Пчелинцева осторожно за ним наблюдала. «Так странно, я всегда отмечала, что Суржиков прекрасно одет. Модно, дорого и, что самое главное, со вкусом. А часы у него просто роскошные. Вопрос – на какие такие средства наш замечательный профессор одевается?» – подумала она, а вслух сказала: – Красивые часы! – Да, – польщенно ответил Вадим Леонидович и с мальчишеским бахвальством добавил: – Знаете, я же соавтор одной из энциклопедий, которые выходят в одном известном издательстве. Я много статей туда написал. И когда получил гонорар, решил купить себе такие часы. Они мне очень понравились. – Часы для мужчины так важны? – Да ерунда. Я могу с самыми обычными, пластиковыми ходить. И хожу. – И правильно… – Так, ждать больше не будем, мы уходим! – Вадим Леонидович, давайте подождем? Ну, мало ли…. – Нет, это противоречит мои принципам! – Как скажете, – вздохнула Женя, – а мне так приятно сидеть здесь. Вот училась, не ценила. А теперь кажется, отдала бы многое, чтобы стать студенткой опять. – Вы должны работать. У вас такой потенциал… – Ох, не хвалите меня. Я очень высокого мнения о себе. Просто зазнайка какая-то! – Это замечательно. И, что важно, основания у вас есть. – А ругали вы меня как? А как зачеты принимали – до седьмой шкуры? – Если бы я так не делал, вы бы вразнос пошли. Понимаете, характер у вас такой… – Импульсивный… – рассмеялась Женя. С Суржиковым она сейчас чувствовала себя свободно и спокойно. – Точно! И ваша матушка вам об этом говорила… – Да, – Женя с интересом взглянула на Суржикова, – откуда вы это знаете? – Вы же мне сами об этом сказали! – И вам тоже? – А кому еще? – как-то недовольно спросил Вадим Леонидович. – Э-э-э… По-моему, Боярову… – Олегу? – удивился Суржиков. – Да, мне кажется, мы о чем-то таком говорили… – Понятно… Что ж, разговор по душам – это отличное начало совместной работы. Пчелинцева почему-то смутилась. Вроде бы Суржиков ничего такого не сказал, но стало неловко. Словно Вадим Леонидович намекнул на какие-то личные отношения между нею и Бояровым. – Знаете, Вадим Леонидович, а я вам небольшие сувениры привезла. Женя полезла в сумку. – Зачем вы, Пчелинцева, хлопотали?! Там столько работы у вас, свои дела, а вы… – А я подумала о вас, – серьезно сказала Женя, – и мне захотелось сделать вам что-то приятное. К огромному удивлению Пчелинцевой, Суржиков покраснел. Женя пригляделась. «Он изменился. Похудел, что ли? Нет – стрижка другая. Раньше было что-то неопределенное на голове. Как у всех, как у многих, – думала Женя, разглядывая своего бывшего преподавателя, – а сейчас модные виски, затылок как-то подбрит. Точно, другая стрижка! И лицо изменилось. Он стал похож на актера из маминого любимого кино! Господи, ни названия фильма не помню, ни имени актера!» Вслух же она произнесла: – Так, я ничего слышать не хочу. Вот, это для вас. Конфеты и книга. Суржиков принял подарки, осмотрел коробку и раскрыл книгу. – Спасибо вам, я даже не думал, что вы там обо мне вспомните… – Здрасте, – непочтительно ответила Женя, – я о вас там только и думаю. Во-первых, не было преподавателя, с которым бы я так собачилась. А во-вторых, я боюсь вас подвести. Вы же меня порекомендовали… – Да перестаньте вы, Пчелинцева! Не подведете вы никого! Работайте спокойно! А за подарки спасибо, действительно приятно! И тут в аудитории повисло молчание. «Хвостатый» студент так и не появился, время шло, слов типа «пойдемте, побродим, погода отличная!» Суржиков не произносил. Женя несколько растерянно оглядела аудиторию и предложила сама: – Вадим Леонидович, у меня отпуск всего неделя. Из этих пяти дней два я уже загубила, не дайте пропасть остальным. Суржиков расхохотался: – Как-то я не удивлен, что загубили! С кем поругаться успели за эти два дня? Пчелинцева махнула рукой: – А, со всеми… С мамой немного, с лучшей подругой, с бывшим… – Ну, мама поймет и простит. Мамы нас любят. Подруги позлятся и либо не простят никогда, либо отомстят и забудут. Дайте только им срок. А вот бывший… Эти непредсказуемы. Сам знаю… – Понимаете, я, конечно, не всегда права… – начала было Женя, а Суржиков ответил громким хохотом. – Что я сказала такого? – Пчелинцева вздернула брови. – Простите, мне очень нравится самокритика. Она у вас такая щадящая!.. Поверьте мне. Вы так… – Импульсивны… – перебила его Женя, и тут уже оба расхохотались. – Да, пора на свежий воздух! – Суржиков встал, небрежно запихнул бумаги в портфель. – Предлагаю погулять, поесть, поболтать… Давайте исправим ситуацию, и оставшиеся три дня вы проведете, как положено в отпуске. – Пляж, шашлык, танцы? – съязвила Женя. – Нет. Экскурсии, покой, полезная еда, приятные тихие вечера. – Думаете, я на пенсии? – Думаю, что вы устали. Год же не самый простой у вас выдался, – улыбнулся Вадим Леонидович, – вы устали. – Устала? Наверное, – пожала плечами Пчелинцева, – только совсем не чувствую эту усталость. – Вот это и плохо, – Вадим Леонидович обнял ее за плечи, – вам еще столько сделать предстоит. Поэтому и беречь себя надо. Они прошли по гулким пустым коридорам, миновали охранника, вышли во двор. Взгляды их уперлись в спину Михайло Васильевича. Он уже был в одиночестве – все курильщики разбрелись кто куда. – Ну, сначала мы поедем на машине, а потом на теплоходе, – сказал Суржиков. – Да, точно. «Зимняя вишня»! И этот, Калныньш! |