Книга Три плюс одна, страница 66 – Петр Ингвин

Толика вывели к камню.

— Вношу дополнительное условие. — Шариф повернулся к Толику: — Покажи на кого-нибудь из своих друзей, и вместо тебя наказание достанется ему.

Кавказцы, все как один, усмехнулись. Для мужчины, если он мужчина, прозвучавшее предложение равно оскорблению. Сейчас выяснится, насколько мужчиной считает себя бывший вождь.

У Толика заметался взгляд. Внутренняя борьба читалась по гримасам на лице. И все же Толик принял единственное достойное решение:

— Я друзей не подставляю.

Фаня шагнула вперед.

— Я хочу принять наказание вместо него!

Не давая никому опомниться, она прошла к камню и легла на него, свесив руки.

Сцена «К нам приехал ревизор», дубль два. Как при недавнем согласии Ника бить Луизу, все оцепенели. Правда, намерения Ника сначала вызвали отторжение своей нелогичностью, а жертвенность Фани вызвала уважение с первой же секунды. Даже Шариф на время замер, не находя слов. Или просто любовался открывшимся видом. Чтобы вот такое, да само — такое не часто увидишь. Собственно, вообще не увидишь в нормальной жизни.

— А если замещение нарушителя на жертвенном камне будет стоить тройного наказания? — поинтересовался он.

— Я согласна, — ответила Фаня.

Шариф покачал головой.

— К сожалению — отказ. Заместителя должен был назвать он.

Услышав условие, Фаня с надеждой обернулась к Толику:

— Ну?! Назови!

Толик молчал.

И хорошо, что молчал. Ник не простил бы ему. А остальные разочаровались бы в лидере, который подставляет вместо себя влюбленную дурочку.

— Толик!!! — умоляюще выкрикнула Фаня.

Он смотрел в пол и молчал.

— Молодец. — Шариф махнул кистью, чтобы Толика отвели на место. — За то, что остался мужчиной, первая часть наказания снимается. А девушка тем более молодец. Встань. Как зовут?

— Фаня.

Она поднялась и инстинктивно прикрылась руками. В племени, где большую часть теперь составляли одетые, нагота перестала быть естественной. Прежние игры ушли в прошлое.

— Фаня, хочешь одеться? — спросил Шариф.

Она мельком оглянулась на уведенного к своим Толика и кивнула.

— Хорошо, можешь это сделать. Иди. Теперь вернемся к вопросу о питании. — Шариф встал и осмотрел оставшиеся запасы пищи. — На Нижнем озере мы оставляли вам гостинцы и, собственно, шли сюда в порядке алаверды, надеялись на ответное гостеприимство. Но сейчас мы все — одно племя, отныне у нас все общее. А продуктов оказалось маловато. Придется экономить. Скажу больше — многим придется зарабатывать себе пищу. Неизвестно, сколько времени придется жить в окруженной зоне, а продуктов у нас, напоминаю, очень мало.

Зарабатывать? Пауза, которую специально выдержал Шариф, погрузила в скорбные размышления. Ник не представлял, чем сможет заработать. Для выживания на природе его знания не годятся, а больше он ничего не умел. Ни рыбу ловить, даже если бы имелись удочки, ни грибы собирать. Вне города и без интернета Ник оказался полным нулем. Мужчина? Одна видимость, да и та хромала. Ни еды добыть, ни близких защитить — ни-че-го. Отрабатывать еду он сможет только тупым физическим трудом.

Мысли у мажоров, судя по лицам, текли в том же направлении. И выводы получились такие же.

Шариф насладился эффектом и вновь заговорил:

— Это позже, сначала решим еще одну проблему. Пусть она пока не проблема, но вскоре будет, и чтобы не допустить бардака, я, как вождь, должен думать заранее. Сначала вопрос. Как я понял, в племени царят свободные нравы. Ничего не путаю? — Он повернулся к Аскеру.

— Могу процитировать дословно, у меня каждое слово их манифеста как ножом вырезалось. — Аскер скривился, будто у него в эту секунду зуб вырвали. — «Нет больше ни прошлых обид, ни национальностей, начинаем жизнь с чистого листа. Мы скидываем оковы условностей и на всю жизнь до самого понедельника плюем на слово долг, отныне мы свободны душой и телом, и нет ничего, что заставило бы нас вернуться в уготованные обществом рамки. Пределы возможного определяем мы, а пределов нет и быть не может».

— Примерно так я и думал, — довольно кивнул Шариф. — Отсюда и «вождь всегда прав, и больше никаких правил». Теперь слушайте и не говорите, что не слышали. Постановляю. Прекрасные дамы не должны скучать в одиночестве, это неправильно. Мне кажется, со старыми приятелями дамы уже наигрались, теперь им хочется новизны и уверенности в завтрашнем дне. Предлагаю каждой выбрать из новых членов племени того, кто с этой минуты будет о ней заботиться, кормить и защищать от неприятностей.

Ибрашка поднял руку, как в школе:

— Нас больше, чем девушек.

Он уже все просчитал, вывод напрашивался неутешительный: пять девушек на шестерых кавказцев не делятся, одному в любом случае останется кусать локти. Как самый младший, Ибрашка догадывался, кому это предстоит.

Шариф проблемы в этом не усмотрел:

— Выбравшая последней покажет, что ей все равно с кем быть. Тем самым она выберет свободу — от конкретных обязательств перед кем-то одним. Мы провозгласим ее королевой, и она станет достоянием всего племени.

Речь только-только закончилась, Ник еще вникал в сказанное, а Анфиса уже шагала к Шарифу. У девушек, видимо, мозг работает по-другому, и они быстрее понимают, чего от них требуют обстоятельства.

Шариф улыбнулся и похлопал себя по колену. Статная красавица откинула рыжие волосы, колыхнула грудью и присела, куда пригласили. Шею нового вождя обвили белые руки.

Рита на миг опередила Оленьку и выбрала лопоухого Эмина. Забавность внешнего вида компенсировалась в нем завидной смесью жесткости и мудрости, и среди шестерки он был вторым по значимости после Шарифа. Такой не даст девушке погибнуть с голода, даже если остальные возразят с оружием в руках. С точки зрения Ника, Рита сделала хороший выбор.

Эмин с тоской оглядел ее плоскую подростковую фигуру, бросил печальный взгляд на не успевшую шагнуть в нему спелую пышку и смирился с судьбой. В конце концов, что-то лучше, чем ничего.

Оленька заметалась, но щеки вдруг расползлись в улыбке — мысль, которая ей пришла, вскоре показалась гениальной не только ей. Оленька чувственно продефилировала к Шарифу и расположила сочную мякоть на его втором колене.

Фаня одновременно указала рукой на Толика:

— Выбираю его.

Решение удивило и в то же время не удивило. Шариф уважительно кивнул:

— Достойные решение, но прекрасная дама плохо слушала условия. Конечно, я не тиран и разрешил бы выбирать не только из новых членов племени, но, к нашему общему сожалению, прежние приятели оказались злостными нарушителями и награды не заслуживают. Вынужден отказать. — Затем он шлепнул Оленьку по пухлой ягодице, сгоняя с места: — И вам, моя красавица, придется сделать повторный выбор. Вождь только тогда настоящий вождь, когда он справедлив. Кушать двойную порцию, когда кто-то из твоих братьев голодает, несправедливо.