Книга Три плюс одна, страница 7 – Петр Ингвин

Так дошли до ближайшей двенадцатиэтажки. Девушка набрала код на подъезде, дверь за ней осталась незакрытой, и превратившийся в бесплотный дух Ник просочился вслед.

Девушка ждала за лифтами в глубине коридора, у квартир, где не горела лампочка. Ник видел только застывший в ожидании силуэт. Когда вдруг ставшие чужими ноги приблизили к олицетворению взрослости и запрета, превратившуюся в плеть руку Ника подняло волей свыше и приложило к ткани на прохладной выпуклости.

В глазах опустился занавес. В ладони билась настоящая жизнь — та самая, о которой трубит интернет и хихикают одноклассники.

Входная дверь распахнулась, Ник резко отдернул руку. Весело размахивая сумкой с учебниками, в подъезд влетела девчонка, одногодка Ника из параллельного класса. Белая блузка, юбочка, русые волосы, очки на носу…

Присутствие посторонних девчонка ощутила только промчавшись мимо. Она обернулась, и будто солнце пробилось сквозь тучи. Или вправду стало светлее? Тогда в первый раз Ник заметил эту похожую на природное явление странность, необъяснимую логикой.

— Фаня, тебя ждать? — Девчонка остановилась посреди лестничной площадки.

— Разогревай. Мама с папой не обещали?

— Задержатся, как обычно.

Девчонка унеслась, сверкая голыми коленками. В лицо пахнуло свежестью, каблучки простучали по ступенькам, на втором этаже зазвенели ключи, скрипнуло, затем хлопнуло. В наступившей тишине Фаня схватила и сжала осчастливленную руку до боли:

— Кто рассказал?

Необъяснимое сияние погасло, по мозгам врезало реальностью.

— Макс и Гришка, — не смог соврать Ник.

«Ох, влетит им теперь…»

Фаня вдруг улыбнулась:

— Гаденыши, ведь предупреждала… Ладно, мне как раз деньги нужны. — Смешливость смыло, взгляд посерьезнел. — Растреплешь — шкуру спущу.

На тот момент Фаня значительно превосходила Ника массой, ростом и силой. Нависая, она казалась грозной, страшной в возможном гневе, и желание попасть под горячую руку отсутствовало напрочь. Но жжение в руке, узнавшей сладость…

Фаня будто почувствовала.

— Как звать?

— Ник. Николай. Коля.

— Все, Коля, покедова. — Фаня соорудила на одной стороне лица кривоватую улыбку. — А захочешь, скажем, научиться целоваться — знаешь, где меня найти.

Ее губы сошлись в воздушном поцелуе, а руки пихнули Ника к двери на улицу.

Через несколько лет в университете Ник опять увидел Фаню — постройневшую и еще более похорошевшую. Но теперь его интересовала другая сестра. И помнит ли не обделенная мужским вниманием Фаня робкого малолетку?

Все это пролетело в голове мгновенно, и Ник сосредоточился на том, что спрашивали.

— Фаня, показать высший класс в остроумии может не каждый, и рассказ об этом факте…

— Обожаю, когда хвалят честно и бескорыстно, — донеслось сверху. — Думала, у нас Толян главный по части лизнуть в ушко, а теперь, значицца, конкуренция. Буду следить за успехами. И если нужно на ком-то тренироваться, Коля, не стесняйся, всегда к твоим услугам.

— В каком смысле? — хохотнула Оленька, висевшая на трубчатой подножке со стороны Аскера.

Оленька, простоватая подружка Бизончика, не строила из себя даму высшего света и не была ею. Здесь она присутствовала из-за дружка, ее все устраивало, и Оленька устраивала всех.

— Да, поясни, народу интересно, — присоединилась Рита, раскачивавшаяся за стеклом прямо перед лицом Ника, когда он пытался смотреть вбок. Отчего он и зарекся туда смотреть.

Внешне, да и не только внешне, Рита была противоположностью Оленьки. При одинаковом росте, там, где у той — пышное, у этой — тощее, у той — светлое, у этой — темное. Одна — святая простота и божий одуванчик, созданный для радости, вторая — это про Риту — высокомерная язва. Контраст присутствовал как в волосах — кудряво-золотистых с той стороны и прямых, цвета воронова крыла, с этой — так и выборе тона купальников: розовый против темно-зеленого. Разглядывать мелкое наполнение темно-зеленого у Ника желания не возникло бы даже не из-за опасения получить в ответ ядовитую отповедь.

А если подумать… Чтобы так мозолить глаза, нужно постараться. Именно Рита жаловалась Толику на нехватку кавалеров, когда он пригласил в компанию постороннюю. У Оленьки был Борька-Бизончик, а у Анфисы, в тот момент поддержавшей Риту, что-то наклевывалось с Юрцом. Выходило, что одному из трех приятелей Луизы придется выдержать натиск оставшейся не у дел мажорки.

Ник разделял присутствующих на собственно мажоров в лице Толика, Юрца, Бизончика, Анфисы и Риты, и на примкнувших к ним Фаню и Оленьку, которых обозначил термином «сочувствующие». Себя с приятелями он классифицировал как «случайных попутчиков». Луиза осталась вне градаций.

Машина притормозила.

— Обломчик, — сообщил Толик. При переключении коробки передач на «паркинг» он коснулся бедра соседки. Луиза сделала вид, что не заметила.

Ник тоже, хотя внутри вскипело. Мирон и Аскер, к счастью, не видели. Во всяком случае, их лица не дрогнули.

Вдали, на желанном месте у воды, гудели натянутой тканью три легких палатки. Дымился костер, рядом возились четыре фигуры в охотничье-рыболовной амуниции. На рыбаков отдыхавшие не походили. На веселящуюся молодежь тоже.

Донесся запах шашлыка.

— Опередили, — вздохнула Оленька, припечатавшись к стеклу пышным бюстом.

— Одни мужчины? — вопросительно донеслось с крыши.

Бизончик взобрался, наконец, на верхний багажник и подтвердил:

— Ага, только парни. А девки где?

— Ты хотел сказать «девушки», — наставительно поправила Рита.

Кажется, от приятеля Толика она не в восторге. Но терпит. Сменить круг общения на другой, более приятный, значило понизить себя в статусе, на это никто из мажоров не пойдет ни при каких условиях.

— Тогда не «девушки», — съехидствовал Юрец, — а «женщины», которые сейчас, возможно, занимаются своим женским делом в палатках.

— Женским делом у них почему-то мужики занимаются. — Выставленный между головами Ника и Мирона наманикюренный палец Анфисы указал на фигуры, «колдовавшие» с продуктами.

— Жарить мясо — мужское дело, — ответил Юрец, — а то, что я имел в виду…

— Поручик, молчать! — вклинился Толик.

Фигуры у костра одна за другой настороженно выпрямлялись. Из палаток высунули головы еще двое. Ни в силуэтах, ни в позах, ни в одежде ничего женского по-прежнему не замечалось. Мальчишник у них, что ли, на природе замышляется, или под видом рыбалки мужички устроили большую пьянку?

Машин у конкурентов не было, значит, как обычные «безлошадники» или обладатели низких легковушек без полного привода, с немалым скарбом шли пешком от ближайшего асфальта. Если не лень таскать тяжести в такую даль, то, похоже, расположились надолго.