Онлайн книга «Нова. Да, и Гоморра»
Угловатые лица, белая форма; эти люди напомнили Лорку его предыдущую команду. На шевронах — багровая эмблема «Красного смещения». Штыри посмотрели на Лорка и Лалу. Тот, что стоял, шагнул в свою проекторную, и лязг двери эхом отразился от высокого потолка. Двое встали, готовясь уйти. — Князь спустится? Лала кивнула на железную лестницу: — Он примет тебя в капитанской каюте. Лорк пошел вверх по лестнице. Сандалии щелкали по перфорированным ступеням. Лала поднималась следом. Лорк постучал в обитую гвоздями дверь. Та распахнулась, Лорк — Лала за ним — ступил внутрь, и перчатка из металла и пластика на шарнирной руке выдвинулась с потолка и ударила его по лицу — дважды. Лорк отшатнулся к двери — изнутри покрытой кожей и засаженной латунными заклепками, — и та захлопнулась. — За то, — возвестил труп, — что лапал мою сестру. Лорк потер щеку и глянул на Лалу. Та замерла у нефритовой стены. Густо-бордовые балдахины — в тон ее накидке. — Думаешь, я не слежу за всем, что происходит на корабле? — спросил труп. — Плеядские варвары, деревенщины — верно Аарон о вас говорит. Пузыри рождаются в резервуаре, ласкают ободранную голую ногу, гнездятся гроздьями в скукоженном паху, катятся по груди — прутья ребер, почерневшие лохмотья кожи, — овевают обожженную безволосую голову. Безгубый рот зияет обломками зубов. Носа нет. Вокруг сгнивших разъемов вьются трубки и провода. Трубки пронзают живот, бедро и плечо. Раствор в резервуаре вихрится, единственную руку качает туда-сюда, трупное окоченение сжало обугленные пальцы, превратило в клешню. — Тебя не учили, что глазеть невежливо? Ты именно глазеешь, знаешь ли. — Голос из динамика в стеклянной стене. — Боюсь, на другом мире я повредился несколько сильнее Лалы. Пара движущихся камер над резервуаром сместились, когда Лорк сделал шаг от двери. — Для владельца «Красного смещения» твое решение выровнять орбиты не слишком… — Изумление Лорка ничуть не маскировалось банальностью. Кабели управления кораблем воткнуты в разъемы на стеклянном фасаде резервуара. Само стекло — часть стены. Кабели извиваются над черно-золотой плиткой и исчезают в медно-красной решетке, закрывшей переднюю панель компьютера. На стенах, полу и потолке все экраны эфирных возмущений в роскошных рамах показывают один и тот же лик ночи. На краю каждого — серые очертания «Птицы Рух». По центру каждого — звезда. — Увы, — сказал труп, — я не ты, я никогда не был спортсменом. Кажется, ты хотел со мной говорить. Что скажешь? И вновь Лорк взглянул на Лалу. — Я почти все сказал Лале, Князь. Ты слышал. — Как-то я сомневаюсь, что ты притащил нас обоих сюда, на край звездной катастрофы, чтобы сообщить именно это. Иллирий, Лорк фон Рэй. Ни ты, ни я не забыли о главной цели твоего полета. Ты не уйдешь, не сказав, где собрался взять… И тут звезда стала новой. Неминуемое настолько непредвиденно. В первые мгновения на усиленных картинках вокруг них точки сменились разливами света. И разливы делались ярче. Лала вжалась в стену, закрыв глаза рукой. — Рано! — заорал труп. — Еще несколько дней!.. Лорк пересек каюту в три прыжка, выдернул два втыка из резервуара, вставил себе в запястья. Третий перегнул и вогнал в хребетный разъем. Его затопила музыка корабля. Хлынул сенсор-поток. На вид каюты наложилась ночь. И ночь занималась огнем. Вырвав контроль у штырей, Лорк развернул «Какаду» и устремил его к узлу света. Корабль бросился вперед. Камеры-близнецы, сместившись, поймали его в фокус. — Лорк, что ты делаешь? — крикнула Лала. — Останови его! — Это труп. — Он тащит нас в звезду! Лала прыгнула на Лорка, схватила. Они развернулись, зашатались. Каюта и звезда снаружи липли к его глазам двойной экспозицией. Лала поймала петлю кабеля, набросила Лорку на шею, закрутила, стала душить. Кабельная оболочка жевала горло. Лорк вцепился одной рукой в ее спину, другую вдавил ей в лицо. Она закряхтела, голова запрокинулась (рука давила в средоточие света). Ее волосы соскользнули, открепились; парик упал с опаленного черепа. В медико она вернула себе только здоровье. Косметическая пластикожа, восстановившая лицо, расползлась под пальцами. Эластичная пленка сошла с пятнистой ямчатой щеки. Лорк вдруг резко отдернул руку. Руины ее лица обрушили на него крик сквозь пламя; он оторвал ее руки от шеи, оттолкнул. Лала отпрянула, наступила на накидку, упала. Лорк повернулся, и тут с потолка замахнулся механический кулак. Лорк его перехватил. Кулак был слабее человека. Лорк с легкостью сдержал эту руку, пока ее пальцы ловили ярящуюся звезду. — Хватит! — проревел он. И в тот же миг волей погасил сенсор-импульсы по всему кораблю. Экраны посерели. Сенсор-импульсы всех шести киберштырей он отрезал еще раньше. Огни испарились из его глаз. — Ради всего святого, Лорк, ты что творишь? — Я нырну в геенну и выужу иллирий голыми руками! — Он спятил! — завизжал труп. — Лала, он спятил! Он убивает нас, Лала! Он хочет одного — с нами разделаться! — Да! Я тебя убиваю! Лорк отшвырнул руку. Та вцепилась в кабель, шедший из запястья, дернула. Лорк поймал руку снова. Корабль накренился. — Ради бога, вытащи нас, Лорк! — орал труп. — Вытащи нас отсюда! Корабль опять затрясло. Искусственную гравитацию перемкнуло, жидкость перелилась через край резервуара и испятнала стекло, едва притяжение исправилось. — Слишком поздно, — прошептал Лорк. — Нас засосал гравиштопор! — Зачем ты это делаешь? — Чтобы тебя убить, Князь. — Лицо Лорка бурлило яростью, пока не пролилось смехом. — Да, Князь, больше ни за чем! Это все, чего я сейчас желаю. — Не хочу умирать вновь! — провизжал труп. — Не хочу вспыхнуть, как горящая мошка! — Вспыхнуть? — Лицо Лорка скривилось вдоль шрама. — О нет! Все будет медленно, медленнее прежнего! Не меньше десяти — двадцати минут. Воздух теплеет — чуешь? Но пять минут жару еще можно будет терпеть. — Под золотым блеском лицо Лорка мрачнело. Слюна кропила губы с каждым согласным. — Ты сваришься в этой банке, как рыба… — Он прервался, почесал живот под жилетом. Оглядел каюту. — Что здесь горючего? Занавески? Твой стол из настоящего дерева? А эти бумажки? Механическая рука скакнула от Лорка. Метнулась через каюту. Пальцы сжали Лалину руку. — Лала, нет! Останови его! Не дай ему нас убить! — Ты в жидкости, Князь, успеешь полюбоваться пожаром. Лала, твоя уже обожженная кожа не потеет. Так что ты умрешь первой. Он будет видеть тебя еще несколько секунд, а потом закипит раствор, потечет резина, расплавится пластик… |